У России не так много союзников, особенно тех, кто выступает и политически, и экономически на ее стороне. Один из них — Белоруссия. Недавно мы отметили юбилей подписания договора о создании Союзного государства (в декабре исполнилось 15 лет с момента совершения этого события). Как развивались отношения наших стран все эти годы, что было достигнуто, какие важные задачи еще только в проекте — все это до сих пор остается предметом для обсуждения. В частности, прорабатываются вопросы о создании единого визового пространства, о чем заявил статс-секретарь, заместитель главы МИД Российской Федерации Григорий Карасин. Сейчас создаются новые, более масштабные объединения, но есть те союзы, которые распадаются. И тем более, никому два года назад и в страшном сне не могло привидеться то, что сейчас происходит между Россией и Украиной. Все ли гладко в отношениях России и Белоруссии? Об этом мы поговорили с Валерием Коровиным, директором Центра геополитических экспертиз, членом Общественной палаты РФ.
— По итогам продолжающегося на протяжении 15 лет стремления навстречу друг другу возможно ли дальнейшее движение в одном направлении России и Белоруссии?
— Я последовательно поддерживаю Александра Григорьевича Лукашенко в течение последних 15 лет, очень люблю Белоруссию — и государство, и белорусский народ. Но при этом считаю, что Союзное государство России и Белоруссии за все это время так и не состоялось. И не может состояться до тех пор, пока у России будет исключительно монетаристский, рыночный подход к созданию любых наднациональных объединений. И особенно это невозможно до тех пор, пока российские олигархи будут играть решающую роль при создании таких образований.
К сожалению, у России на сегодня есть единственный формат объединения с Белоруссией: российские олигархи заходят на территорию Белоруссии, скупают все наиболее значимые, ценные активы, и только после этого российское руководство готово разговаривать вообще о чем-либо. Естественно, что Лукашенко никогда не пойдет на это, потому что сегодня активы белорусского государства работают на народ Белоруссии, на ее государственность, на поддержание ее суверенитета и на социальные модели, которые там реализуются. А Беларусь — в реальности социальное государство, не декларативное, как Россия: — это страна достроенного социализма, чего Россия не сделала, бросив социалистический проект на полпути. Небольшая прослойка белорусских элит, безусловно, также кормится с этих активов, но это совершенно не те масштабы, что предлагает Россия. И конечно, Лукашенко никогда не позволит, чтобы все эти экономические активы, советское наследие, которое сохранено, а не разворовано, как у нас, перешли вдруг в собственность российского олигархата со всеми вытекающими последствиями.
До тех пор, пока Россия будет предлагать такие жесткие монетаристские подходы, шантажируя и оказывая давление на Белоруссию, по сути загоняя ее в Союзное государство ради активов, а не ради стратегической модели создания наднационального политического и геополитического блока, что лежит в основе всех процессов на постсоветском пространстве и должно лежать, — до тех пор никакие интеграционные проекты всерьез состояться не могут. Это касается и Евразийского союза, который стал Евразийским экономическим союзом, а значит, соответственно, планку с геополитической субъектности уронил на уровень чистой экономики и хозяйствования. А с учетом влияния олигархата на нынешние политические элиты и выставления экономических интересов этих олигархических групп на первый план никто с Россией в этих условиях, в этом формате интегрироваться всерьез не будет. Хотя я безусловный сторонник евразийской интеграции, я сторонник создания евразийского геополитического блока, возвращения геополитической субъектности постсоветского пространства, возвращения модели плюрализма и глобальной безопасности, но только строго без либералов и олигархов. Пока они присутствуют в любой пропорции в российских элитах, ни один интеграционный процесс, к моему глубочайшему сожалению и скорби, не может быть реализован. И Беларусь, самый близкий нам, казалось бы, в цивилизационном, историческом и культурном смысле союзник, и та осторожничает и выдерживает паузу, постоянно дистанцируясь, глядя на тех, кто сегодня заправляет экономикой и политикой внутри России.
— Валерий Михайлович, но это же невозможное допущение — существование такой страны, где нет, знаете ли, олигархов и где они не влияют на политику государства?
— Очень даже возможно. У нас есть в стране единственный источник власти, сконцентрировавший ее в своих руках, источник принятия всех решений, единственный суверен и, по сути, диктатор в политическом смысле, если рассматривать диктатуру как концепт, описанный Карлом Шмиттом, европейским теоретиком, социологом и ученым. Согласно этой концепции диктатор — это человек, обладающий сверхполномочиями для решения сверхзадач. В настоящее время Владимир Путин собрал у себя все возможные рычаги власти, влияния и полномочий. Поэтому он вполне может сегодня волевым образом, абсолютно волюнтаристски, при полной легитимности, поддержке и под аплодисменты со стороны большинства населения России зачистить политическое пространство от старого чиновничьего хлама, от олигархического утиля и прочей либеральной помойки, которая там скопилась за последние 20 лет.
— По какому принципу будем проводить люстрацию?
— По принципу взглядов. Если человек западник, либерал и причастен к олигархам, ему не место в российской власти.
— Простите, это политические чистки получаются, по политическим мотивам.
— Не по политическим — по идеологическим. Россия — авторитарное государство, в котором только коалиция царя и народа приводит к рывку и усилению влияния в мире, к восстановлению геополитической субъектности. А вот коалиция царя и элит против народа или элит и народа против царя всегда приводит к коллапсу государства. Сегодня у Путина есть уникальная возможность опереться напрямую на народ, например через институт комиссарской диктатуры, зачистить политическую элиту от либералов и олигархов, осуществив кадровую революцию сверху. Открыв при этом возможности для стремительной евразийской интеграции и усиления субъектности России как геополитического блока, у которого сразу появится колоссальное количество новых союзников и в ближнем зарубежье, и в дальнем.
Олигархи и представители Запада, носители либеральной идеологии — это то, что отпугивает всех, отбрасывая Россию все дальше назад. В итоге Россия парадоксальным образом осталась практически без союзников. Виной тому — олигархическое и либеральное влияние, которое должно быть зачищено Путиным просто физическим образом.
— То есть вы считаете возможным физическое уничтожение? Или высылка за рубеж, как вы это представляете? Активы куда денутся, фабрики, заводы, предприятия? Это все как? Национализируется?
— Мы живем сегодня в гуманном обществе — обществе победившего гуманизма. Поэтому никто, конечно, не призывает к уничтожению и не будет расстреливать, хотя кого-то и впрямь не мешало бы, и народ этого очень ждет. Ну а как обращаться с активами, принадлежащими частным лицам, не мне вам рассказывать, опыт, в том числе в новейшей истории, у государства есть. Переводить их в пользование государства. Как это делается, у нас прекрасно себе представляют и президент, и представители силовых структур. Была бы только воля. А с активами олигархов разберемся.
— Хорошо. А что делать с людьми?
— Главная кара для чиновников, которые кормятся за счет России, мысленно находясь на Западе, — это просто отключение их от дел, то есть от возможности разворовывания государственного бюджета в свое личное пользование, и отправка туда, где находятся их дети, семьи. То же с олигархами — лишение активов — и на Запад…
— То есть пример Березовского актуален?
— Березовский — вообще идеальная судьба российского олигарха: сначала отъем всех активов, отправка туда, куда он и так мысленно устремлен, а дальше — купание в ванной и заворачивание в шарф. Вот это практически просто идеальная модель для российского олигархата, отлаженная схема. У власти в государстве не должны быть люди, которые ставят частное выше общего.
— Олигархи будут проверяться на детекторе лжи на предмет отношения к государству?
— По-моему, у нас вполне можно визуально сортировать. Просто смотришь на олигарха в течение десяти секунд, и все понятно. У Путина как у человека, проработавшего в разведке и занимающегося политикой большую часть своей жизни, глаз наметан, поэтому он легко определит, кого налево, кого направо. Другое дело, что нынешняя система управления государством очень неустойчива, и вычленение даже одного элемента требует колоссальных усилий и энергетических затрат, чтобы устойчивость эту сохранить. Как только ты выводишь один деструктивный модуль из системы управления государством, все начинает трясти, потому что вся власть сконцентрирована в одном центре, который принимает на себя весь объем обращений. Ни одно решение в государстве не принимается без его участия. Такая система, конечно, неустойчива. С другой стороны, он не может никому перераспределить свои полномочия, потому что никому не доверяет, т. к. вокруг него сплошная западная агентура, предатели и люди, которые корысть ставят выше интересов государства. Поэтому Путину просто некому передать полномочия, не с кем разделить ответственность, у него нет идеалистов, он не воспитал за последние 15 лет плеяду идеалистически настроенных политических комиссаров, которые ставят общее выше частного. Поэтому, естественно, в этот момент ему надо чистить элиты, зачищать их от олигархов и либералов, но не на кого опереться. Вот в чем проблема. Поэтому он вынужден работать с тем утилем, с теми помоями, которые находятся вокруг него сейчас.
