С глаз долой!
— Перенесите его на Север к …! — в один голос требуют противники Пункта хранения радиоактивных отходов из Мясниковского района Ростовской области. Судьба северных народов Российской Федерации их, видимо, не беспокоит. Требование, конечно, звучит весьма вызывающе. Но, кроме этого, складывается впечатление, что активность «борцов за экологию» еще и незримо связана с разворачивающейся предвыборной кампанией.
Объект — пункт хранения радиоактивных отходов филиала «Южный территориальный округ» ФГУП «РосРАО» (до 2008 года спецкомбинат «РАДОН»), из-за которого произошел весь этот «сыр-бор», существует в Ростовской области еще с 1962 года. Расположен он в 23 километрах от Ростова, рядом с селом Большие Салы и поселками Щепкин и Элитный Мясниковского и Аксайского районов. И, что интересно, на здоровье жителей за полвека отрицательно не повлиял. Во всяком случае, так говорит статистика. Смертность в Мясниковском районе такая же, как и в других районах, уровень онкологических заболеваний, по данным территориального органа федеральной службы государственной статистики по Ростовской области, даже ниже. Но общественность, умело подогреваемая лидерами, с государственной статистикой не согласна и приводит свои доводы, основанные по большей части на собственных ощущениях. Особенно после того, как речь пошла о строительстве на территории объекта нового ангара. Но он, как утверждают атомщики, должен лишь повысить уровень безопасности обращения с радиоактивными отходами. Хотя объем хранимых отходов может временно увеличиться на 3 000 кубических метров.
Руководство филиала настороженно восприняло журналиста, видно, что побаиваются очередной порции обвинений. Но свою позицию высказало в итоге четко:
— Все доводы наших противников строятся на эмоциях. Конкретных аргументов у них нет, ученые и контролирующие органы полностью подтверждают безопасность нашей деятельности, — говорит директор ростовского филиала «Южный территориальный округ» ФГУП «РосРАО» Николай Мельников. — Некоторые активисты, например, заявляют, что у них, после того как они проехали мимо нашего объекта на машине, болела голова. Но я работаю в этой сфере всю жизнь и отлично себя чувствую. Более того — на объекте работает мой сын. Работал бы он там, если бы это было опасно?
Глава Мясниковского района Аршак Поркшеян, с которым мне удалось поговорить по телефону, оказался человеком и впрямь эмоциональным.
— Такие вещи нужно размещать в безлюдных местах, а не у нас, рядом с населенными пунктами! Мы категорически против расширения этого объекта и будем добиваться того, чтобы он вообще прекратил свое существование. Пусть они перерабатывают то, что у них есть, и уходят. Вы знаете, сколько городов входят в зону его досягаемости?
— Простите, но что вы понимаете под зоной досягаемости?
— Ничего я не понимаю! Я знаю, что вы меня сейчас записываете, а потом напишете полную чепуху. Что нам принес Чернобыль? Откуда кто знает, в какую сторону подует ветер, если там случится какая-нибудь разгерметизация?
На этом наш разговор был закончен. Подобный уровень «аргументации», исходящий от руководителя, по меньшей мере, удивляет.
Лучше на свалку?
— Сколько раз приходится объяснять — мы не могильник радиоактивных отходов, — сказали сотрудники ПХРО, когда я туда приехал. — Мы нужны для временного хранения разнообразных отходов, которые считаются радиоактивными. Что же касается их окончательного захоронения, то это в соответствии с новым Федеральным законом № 190 должен делать Национальный оператор РАО. Сейчас по всей стране проектируются новые современные Пункты окончательного захоронения РАО. Туда в свое время перевезут и радиоактивные отходы из Мясниковского района Ростовской области.
— Что же такого страшного хранится в бетонных контейнерах под Большими Салами? Наверное, урановые стержни, что опускаются в реакторы атомных электростанций, или списанные боеголовки ракет «Сатана»?
— Ни в коем случае! — говорит Николай Мельников. — В большинстве своем это — приборы, применяемые в медицине, авиации, навигации и других сферах. Источники радиоактивного излучения они содержат, но мизерные! Однако, в соответствии с нормами, даже такие вещи должны храниться у нас, под особым контролем. Но о ядерном топливе и речи быть не может — у нас для этого нет условий.
— Значит, с АЭС в Волгодонске вам ничего не привозят? — спрашиваю я.
— Только низкоактивные радиоактивные отходы (не ядерные), образующиеся в текущей деятельности АЭС, например, тряпки, ветошь, используемая при уборке помещений. Все это безопасно, но меры предосторожности требуют того.
Конкретных приборов, в которых используются радиоактивные источники, можно назвать много. Например, радиоизотопные дымоизвещатели, которые стояли во всех советских поездах. В них есть немного америция, но излучение от него очень маленькое. Сейчас такие дымоизвещатели списываются, разбираются, а «фонящие» детали сдаются на пункт хранения (ПХРО). Содержатся радиоактивные вещества и в датчиках обледенения, которые используют в авиации. Большое количество РАО — это списанные многочисленные медицинские приборы, которыми лечат онкологию.
Объектов, подобных ПХРО под Большими Салами, на юге России всего три: еще есть в Волгограде и в Грозном. В чем связь между этими фактами? А в том, что в отсутствии цивилизованного ПХРО отработавший свое прибор с америцием или цезием может оказаться в обычном мусорном баке рядом с больницей или заводом. Интересно, понравится ли такой расклад борцам за экологию?
Ангар, который сейчас хотят построить на территории объекта, будет служить для сортировки, уменьшения объемов отходов, которые раньше лежали в хранилищах навалом. Теперь будут использовать еще и специальные контейнеры. Задача — увеличить уровень безопасности обращения с радиоактивными отходами. ПХРО должно стать лишь местом временного хранения РАО и затем передачи Национальному оператору РАО. Именно на таких принципах выстраивается общегосударственная политика обращения с РАО, закрепленная в новом Законе. Но руководство района, возможно, не успело ознакомиться с государственными решениями в этой области. А еще в преддверии выборов, видимо, хочет эффектно выглядеть поборником экологии.
Смотрим на дозиметр
По дороге на объект останавливаемся в поселке Щепкин.
— На здании клуба мы установили табло, которое показывает радиационный фон, — говорит заместитель директора филиала «Южный территориальный округ» ФГУП «РосРАО» Александр Шубин. — Смотрите сами.
На электронном дисплее мигают цифры. Дата, время, температура воздуха и, наконец, радиация — 0,15 мкЗв/ч. Это совсем мало, в крупных городах бывает больше. Вообще, естественный радиационный фон в Ростовской области колеблется от 0,09 до 0,25 мкЗв/ч. Самый высокий — в Ремонтненском районе, где залегают особые радиоактивные глины. Но даже это — совершенно безопасно, кое-где люди спокойно живут и с фоном в 0,6 мкЗв/ч.
Территория ПХРО, которого так боятся местные жители, поражает чистотой и ухоженностью. На газонах лежит скошенная трава, цветут крупные маки, а птицы поют, как в хорошем парке или заповеднике. Здания тоже кажутся новыми — видно, с 1962 года их ремонтировали, и не раз.
Пройдя первичный инструктаж по радиационной безопасности и технике безопасности на территории ПХРО и взяв дозиметр «Арбитр», мы с сотрудниками проходим к хранилищам. Вот контейнеры, в которых хранятся кирпичи с завода «Тагмет». Когда в 2006 году в доменной печи случайно расплавили радиоактивный источник, ее разобрали и привезли сюда. Прямо в ангаре прибор показывает 0,57 мкЗв/ч, а чуть в стороне — уже 0,20мкЗв/ч. Естественный радиационный фон.
Чуть дальше на территории располагается хранилище среднеактивных отходов. Снаружи видно только плиту и что-то вроде крана для погрузки. Под землей же, как говорят атомщики, изогнутая синусоидой труба, которая ведет в небольшую бетонную емкость на глубине 6 метров. Вокруг — бетонный саркофаг плюс залежи глины, которая задерживает радионуклиды от попадания в грунтовые воды. Собственно, из-за глины это место в начале 60-х и выбрали — оно уникальное.
При этом загрязнение грунтовых вод — один из главных аргументов противников объекта. В 2012 году ФГУП «Гидроспецгеология» провело работы по созданию системы объектного мониторинга недр на пункте хранения радиоактивных отходов. Создали сеть из 11 наблюдательных скважин, для обеспечения геоэкологической безопасности хранилищ РАО и получения достоверной информации о текущем и прогнозируемом уровне воздействия хранилищ РАО на геологическую среду. Но никто не хочет даже слышать конкретные цифры: заборы воды во всех окрестных населенных пунктах и реке Тузлов показывают, что уровень радионуклидов в сотни раз меньше допустимых значений.
Между собой атомщики сомневаются в искренности намерений районных властей. Ведь если жить рядом с ПХРО так опасно, то зачем же они выделяют землю под строительство коттеджей, которых появляется все больше и больше? Зачем людям умышленно подвергать себя радиационному риску?
Всему виной выборы?
Между тем вся борьба с ПХРО у атомщиков уже плотно ассоциируется с политикой.
— Одна из главных активистов, требующих нашего закрытия, — депутат Хазизян Мариам Карапетовна, коммунист, — рассказывают на объекте. — Она делала обход домов, собирала подписи, вроде бы, даже подключала к этому школьников.
Довыборы в Собрание депутатов Мясниковского района грядут совсем скоро — 24 августа. Выборы главы и полное обновление Собрания — 13 сентября 2015 года. Так может, это и есть одна из причин экологической активности районного главы и его соратников? Это — шанс показать себя, чтобы не уступить место во власти?
— А были ли здесь представители Администрации Мясниковского района? — спрашиваю я.
— Были, — отвечают атомщики, — ПХРО посещал первый заместитель главы Администрации — Владимир Саркисович. Была здесь и Мариам Карапетовна Хазизян, депутат местного Собрания. Все они видели, нормы безопасности и статистика им, в отличие от простых людей, известна, но мнения своего не изменили.
Простые работники Южного филиала «РосРАО» в разговорах признаются, что чувствуют себя обиженными. Еще недавно только страна их благодарила за вклад в обеспечение радиационной безопасности во время проведения Олимпиады в Сочи, где они работали. А сегодня из-за отношения местных политиков они чувствуют себя изгоями.
В Мясниковском районе, похоже, дала сбой вертикаль власти. Ведь ФГУП «РосРАО» является проводником решений государственных органов. Госкорпорация «Росатом» — важнейший партнер и инвестор Ростовской области. А потребность в модернизации ПХРО на территории Мясниковского района в ближайшее время будет только расти. Ведь в Федеральную адресную инвестиционную программу на 2015 год от Ростова заявлено строительство Центра ядерной медицины, который призван спасти немало жизней наших земляков. Кто-то должен будет обслуживать его, собирать и утилизировать отходы. Здоровье людей, тех жителей Ростовской области, кто нуждается в высокотехнологичной медицинской помощи, важнее любых политических амбиций.
Кирилл Петров
Фото автора
