Иногда моральная поддержка ценнее материальной
И ведь, казалось бы, навоевался человек от души. Был дважды ранен, контужен, инвалид II группы, кавалер медалей «За отвагу», «За боевые заслуги». И зачем Виктору общественная нагрузка? Кто знает... Может, просто больше некому этим заниматься?
- Члены нашей организации - это «афганцы» и «чеченцы» из Зверево и Красносулинского района, - рассказывает Гулюта. - Мы заботимся о могилах погибших участников локальных войн, возлагаем венки в праздники и дни памяти. Взаимодействуем со своими коллегами, например, из Гукова. Ведем патриотическую работу среди учащихся и студентов. Помогаем нуждающимся в лечении попасть в центры реабилитации, консультируем по вопросам льгот. Материальную поддержку, правда, оказать не в силах. Но ведь для многих моральная помощь намного ценнее финансовых вливаний. Мы не занимаемся бизнесом или коммерцией, не имеем счета в банке, рассчитываем лишь на средства своих членов. Вот только налоговики этого не желают понимать и не дают нам покоя. Заставляю писать нас декларации, так называемые «нулевки». А за ошибки налагают штрафы. Но если я сам буду заполнять декларацию, где-нибудь обязательно ошибусь. А если нанимать бухгалтера для этого, то надо заплатить специалисту как минимум 5 тысяч рублей. Но опять же, если мы не занимаемся коммерческой деятельностью, откуда у нас деньги?
Недавно в Тацинском районе состоялись соревнования инвалидов-колясочников по дартсу, шахматам, шашкам и теннису. На мероприятие прибыли люди с ограниченными возможностями из Ростова-на-Дону, Аксая, Белой Калитвы, Гуково, приехала одна жительница Зверева. Привезли ее в Тацинку «афганцы» из организации Виктора Гулюты. Теперь ей впечатлений надолго хватит.
Виктор Николаевич - один из инициаторов создания Совета по делам ветеранов боевых действий, который мог бы реально заниматься улучшением качества жизни бывших воинов. Отсутствие такого органа приводит к конфликтам с властями, одним из которых случился этой зимой в Ростове, когда «афганцы» и «чеченцы», возмущенные наплевательским отношением к себе со стороны официальных руководящих структур, объявили голодовку. По мнению Гулюты, областная организация самоустранилась от развития и укрепления ветеранского движения на Дону. Это привело к проблемам на местах. Из 72 «афганских» организаций Ростовской области до наших дней дожили около десяти. Да и те существуют целиком за счет энтузиазма своих руководителей.
Если закон плох, надо его менять
Парадокс, но в горах было легче. Там хоть существовало понимание того, кто друг, а кто враг. А оказался старший сержант Гулюта в Кандагаре в тяжелейшем 1980 году.
Первые шурави все начинали с нуля. Сами строили военный городок, при этом жили в землянках. Самостоятельно учились воевать, неся ощутимые потери. Вода была привозной, ее не хватало, интернационалисты бурили скважины, пили местную, неочищенную воду и затем оказывались на больничных койках с брюшным тифом, малярией, дизентерией.
В юности Виктор был крепким парнем, занимался спортом. Но в ДШБ идти не хотел. Военная специальность у него была другая, а десантно-штурмовой батальон командование бросало в самое пекло. Однако один из «покупателей» посмотрел военный билет Гулюты и радостно воскликнул.
- Ты по специальности горный мастер? (до призыва Виктор успел поработать в шахте. - Ред.) Так чего скромничаешь? Нам такие нужны! Будем из горного мастера делать мастера по горам!
А потом было свыше 15 боевых операций, ранения, контузия и гепатит, перенесенный на ногах. Виктор очень хорошо усвоил законы войны, такие как «Сам погибай, а товарища выручай!», «Не поворачивайся к врагу спиной!», «Положил палец на спусковой крючок - стреляй, потом разберешься!» и другие. А вот мирные законы порой ставят бывшего сержанта ДШБ в тупик.
- На протяжении 15 лет я прохожу лечение в Ростове, в госпитале для ветеранов войн, - рассказывает Виктор Николаевич. - Никогда с этим не было проблем. До тех пор, пока не началась модернизация системы здравоохранения. Вдруг выяснилось, что я могу лечиться только по профилю - осколочное ранение головы и контузия. И не имею права пройти обследование и получить лечение сопутствующих заболеваний, полученных в Афганистане. Для этого надо увеличить размер тарифа сопутствующих и возрастных заболеваний, чего сейчас нет. В результате когда я в 2010 году лечился в кардиологии, меня заранее предупредили: никаких жалоб на ранение, контузию и сопутствующие им напряги со здоровьем, все равно лечить не станем. А вскоре заведующая кардиологическим отделением прямо заявила: «Вы не наш больной, вам надо в неврологию. Из-за вас у нас проблемы, приезжает комиссия из РОФОМСа и наказывает нас. Так что больше в мое отделение не ложитесь!» Ну и как я могу после этого себя чувствовать?! Из-за меня страдают врачи. Говорят, такой закон. Но это плохой закон! Значит надо его менять! Я связался с бывшими сослуживцами из других регионов России. Нигде нет такого безобразия, только в Ростовской области!
Да, нам больше всех надо!
Сегодня зверевская организация насчитывает около 60 человек. Больше десятка уже умерли. А ведь это мужчины в расцвете сил, большинству из которых не исполнилось и 50 лет. Люди умирают, а власти самоустранились. Нет афганского и чеченского синдрома, значит, не надо строить санатории для лечения бывших солдат.
Когда не помогает государство, может реально выручить хобби. Виктор ощутил это на себе, став пчеловодом. У него 21 улей. Мед, прополис, маточное молочко - продукты, реально восстанавливающие здоровье. Но не это главное. Общение с пчелами -это непосредственный контакт с живой природой. Благодаря этому успокаиваются нервы, улучшается кровоток в организме. О терапевтическом действии пчелиного яда тоже известно давно. Гулюта позволяет своим любимицам кусать себя до 15 раз в день. И у него практически перестали болеть суставы. Лучше так лечиться и стараться как можно меньше попадать в госпитали, где порой на пациентов смотрят как на врагов.
- Перед новым 1981 годом начальник политотдела нам сказал: «Вы - герои. Родина вас не забудет. И отдаст все сполна», - вспоминает Виктор. - Но вот забыли и о погибших, и о выживших. Когда пытаешься напомнить нашим руководителям и чиновникам разных рангов о ветеранах боевых действий, то в ответ слышишь: «Вам что, больше всех надо?». Я говорю: «Да, надо, и именно больше всех!» Кто-то же должен говорить власть предержащим, что мы еще существуем, пока не умерли и имеем какие-то льготы. И требовать, чтобы нам помогали. Сами ведь не предложат...
