Предсказания столетней давности
Говорили и о предсказаниях. С этого, собственно, и начали. Дмитрий Байкалов объяснил, что современная фантастика предсказаниями специально не занимается. А вот сто лет назад это был всеобщий писательский тренд — заглядывать в будущее.
— Известен случай, когда Жюль Верн в день, когда его роман «20 000 лье под водой» поступил на прилавки, прочел в газете, что русский художник, фотограф и инженер Иван Александровский и независимо от него английский механик Роберт Уайтхед изобрели совершенно новое оружие — самодвижущуюся мину, торпеду. А у него в романе подводная лодка таранила корабли своим носом. Писатель не мог вынести позора. Он не предвидел, опростоволосился. И бросился скупать весь тираж, — рассказывает Дмитрий Байкалов.
Спутниковое телевидение придумал в 1944 году писатель-фантаст Артур Кларк. А вот история с автором рассказа «Линии смерти» Кливом Картмиллом кажется нереальной. В августе 1944 года рассказ вышел в печать. Там Картмилл подробно описал составляющие атомной бомбы и ее работу. Он рассказал и о яркой вспышке, уничтожающей все живое, об ударной волне, способной снести огромные строения, о губительной радиации и ее последствиях. И это было почти за год до того, как американские атомные бомбы свалились на Хиросиму и Нагасаки. В ФБР подумали, что произошла утечка данных о секретном «Манхэттенском проекте». После тщательного расследования оказалось, что начинающий писатель никогда не был в Лос-Аламосском центре атомных испытаний, не имел знакомых и друзей среди разработчиков «Манхэттенского проекта» и строил прогнозы, опираясь на информацию, публикующуюся в открытой прессе.
— Но вот мобильный телефон не предсказал никто. Хотя Станислав Лемм очень обижался на это утверждение и приводил примеры из своих произведений, где он описывает подобные гаджеты, — включился в беседу Андрей Синицын. — И пусть он даже будет прав, но никто не мог предположить, как изменится общество с приходом сотовых телефонов.
Кстати, как ни удивительно, социальные сети были предсказаны еще в 1837 году. В год смерти Пушкина князь Владимир Одоевский («Городок в табакерке») в незаконченном утопическом романе «4338-й год» описал будущее, в котором каждая состоятельная семья выпускала свой журнал и с помощью магнетического телеграфа распространяла его среди далеких и близких соседей. Это ли не наш ЖЖ?
А за 14 лет до гибели «Титаника» никому тогда еще не известный американский писатель издал роман «Тщетность». В книге очень точно описывается крушение огромного лайнера под названием «Титан». После гибели «Титаника» автор романа Морган Робертсон был назван одним из величайших пророков XX века.
Примеров не счесть. Кто-то объясняет их предвидением, кто-то — математической формулой, где витающая в обществе идея в определенном процентном соотношении обязательно найдет свое воплощение.
Загадка Львова
Популярность фантастики то растет, то снижается. Считается, что во время кризисов люди в попытке убежать от угнетающей действительности спешат в фантазийные миры с большим желанием, чем во времена спокойные. Хотя когда они у нас такими были?
— Печально то, что катастрофически упал уровень научной фантастики. Раньше она была действительно научной. А недавно меня позвали на один из центральных каналов на съемки документального фильма. Речь шла об Александре Беляеве. Я по глупости даже не спросил, что это за проект. Пришел. Сел перед камерой. И после общих вопросов начался какой-то бред: меня спрашивали, была ли на самом деле отрезана голова у Беляева? И, может, книга «Голова профессора Доуэля» не выходила так долго, потому что ее запретил НКВД? Беляев, конечно, был больным человеком, месяцами лежал в кровати в корсете, но с отрезанной головой был явный перебор. Я отказался сниматься. И вот вижу этот фильм. Там реконструкция, в которой на полном серьезе рассказывают, что большевики придумали, как отрезать голову и приделать ее к телу другого человека. И во всем этом участвовали Сталин и Троцкий, — сетует Дмитрий Байкалов. — Ужасно, что все это теперь называется научной фантастикой. Поэтому такие мероприятия, как ваш фестиваль науки, проходящие в студенческой среде, дают нам надежду, что научная фантастика все-таки поднимется на достойный уровень.
Я попросила столичных экспертов назвать пять имен писателей-фантастов, которых будут читать через сто лет. Дмитрий Байкалов и Андрей Синицын долго припоминали современных авторов и остановились на Сергее Лукьяненко, братьях Стругацких, Кире Булычеве и Сергее и Марине Дьченко.
— К сожалению, они ушли из писательства в Голливуд. Там лучше платят, — пояснил Андрей Синицын. — Хотя мне очень жаль. Они работали во многих жанрах, и всегда это были глубокие, прекрасно написанные книги.
— Сейчас многие писатели делают ставку на провокацию. А провокации работают далеко не всегда, — заметил Дмитрий Байкалов.
— А что работает всегда? — уточнила я.
— Качество текста и способность достучаться до читателей. Если через сто лет будут те же ценности, что и сегодня, то это будет работать. Но вполне возможно, что мы к тому времени будем киборгами. Я почти уверен, что через 10—20 лет медицина быстро шагнет вперед и человек будет жить по сто лет и больше. От этого он станет мыслить по-другому, пройдет наша сентиментальность, — предположил Дмитрий. — И тогда будут другие приоритеты. Но, вообще, популярность — дело непредсказуемое. Вы знаете, кто был самым читаемым автором сто лет назад? Не Гоголь и не Достоевский. Некто Львов. Он писал в стиле русской классической литературы. И тиражи были запредельные, но через несколько десятков лет о нем забыли. В чем причина? Загадка...
Больной вопрос о детской литературе
Говорили мы и о трендах в научной фантастике. Вопреки предположениям ростовских студентов тема IT-технологий прокисла еще тридцать лет назад. Ее начали американцы в 1973 году и написали об этом миллион раз. Набили оскомину и нанотехнологии: любую сюжетную проблему автор теперь решает с помощью наноробота. Чего сегодня действительно не хватает, так это интересных идей для социальной и биологической фантастики. Клонирование уже описали со всех сторон, очередь за чем-то более свежим.
Есть у нас проблемы и в политической фантастике. Как выяснилось, ее сегодня пишут в основном представители... Госдумы. К примеру, помощник президента Владислав Сурков литераторствует под псевдонимом Натан Дубовицкий. Родил фантастический роман и Сергей Доренко, и журналист из ЛНР Глеб Бобров, и многие другие. О большой художественной ценности этих произведений говорить трудно, но вот пророчества в них есть. Хотя сложно не быть пророком в политике, зная Российскую историю хотя бы на четверку.
Эксперты признались, что все-таки самая большая наша боль — детская и подростковая литература. Гарри Поттеров много, а русских, самобытных героев (вроде той же булычевской Алисы) сегодня нет. В 2001 году Кир Булычев даже премию придумал, чтобы привлечь к этому разделу литературы молодых авторов. После его смерти дело продолжила жена. Премия существует, списки авторов растут (их можно найти в интернете), но почему-то из ярких имен вспомнили только Владислава Крапивина да белорусского автора Андрея Жвалевского.
Приезжие издатели говорили о том, что ищут новые имена. А мне вдруг подумалось, что в эту минуту в полумраке маленькой кухни ростовской типовой многоэтажки сидит над последней главой своего романа молодой талантливый автор. Сидит и даже не подозревает, что Дмитрий Байкалов и Андрей Синицын давно ждут его. Автор, отзовись!
