Белоруссия вместо Забайкалья
Ольга Матвиенко в свое время жила с родителями в Новочеркасске. Вышла замуж за военного, молодая семья уехала к месту службы — сначала в Чехию, потом в Челябинск, где прожила восемь лет.
— В 1999 году у мужа истек срок контракта, — рассказывает Ольга. — Конечно, можно было бы его продлить, но перспектива не слишком радовала, пришлось бы отправиться в Забайкалье. Честно признаться, не хотелось. Восьми лет на Урале хватило, хотелось тепла и солнца. Мы приняли решение уволиться и вернуться на родину мужа — в Белоруссию. До этого приезжали к родственникам в отпуск, хорошо представляли и уровень жизни, и экономическое положение страны. Переезжать в другое государство было не страшно. Хотя и с работой были первое время проблемы, и с жильем. Но и в России тогда ничего хорошего не происходило. Квартиры офицерам не предоставляли, зарплаты выплачивали нерегулярно.
Прожив уже 17 лет в Белоруссии, Ольга ни разу не пожалела о сделанном выборе. В целом, всем довольна. Сын окончил институт. Муж уже четыре года как военный пенсионер, но продолжает работать в своей части как гражданский. Несколько лет назад Ольга забрала из России и маму, купили квартиру в Бобруйске. И возвращаться в Россию не планирует.
— Меня здесь и работа держит — зарплаты у нас, кстати, примерно такие же, как и в России, и квартира, — говорит Ольга. — Друзья, знакомые, есть обустроенная, налаженная жизнь. И я не вижу причин, чтобы все кардинально менять в очередной раз и начинать сначала, с нуля. Есть, конечно, нюансы, но и в России их хватает. Друзья рассказывают, что работу у вас найти трудно, если нет знакомых, зарплаты небольшие. Вот у нас пенсионный возраст увеличили до 58 лет женщинам и 63 — мужчинам, так и у вас хотят, и, скорее всего, увеличат всем до 65. Работу и у нас трудно найти, особенно молодежи, если нет стажа. Но все равно мне здесь нравится: и люди, и природа. Когда мама моя к нам переехала, то первое время, конечно, скучала. Но однажды они со свекровью шли по улице зимой, ветер сильный был, и одна женщина, совершенно незнакомая, подошла к ней и посоветовала накинуть капюшон, а то, дескать, очень холодно и голова в беретке мерзнет. Маму такая забота постороннего человека очень тронула, она сказала, что в Новочеркасске такого никогда не бывало…
В России Ольга не была уже несколько лет, планирует на будущий год приехать в родные края, сходить на могилу отца, пройтись по улицам детства, встретиться с одноклассниками и одногруппниками.
— В Белоруссии жизнь спокойнее, нет таких потрясений и преступлений, как в России, — считает Ольга. — Нет таких поборов в детских садах и школах, люди более приветливые, милиция внушает больше доверия. А какие ягоды здесь потрясающие! Конечно, я скучаю по Дону, по донским арбузам и дыням. Здесь тоже есть, но таких вкусных — нет. А еще скучаю по ростовской жаре. У меня день рождения в августе, дома в это время лето во всем разгаре. А в Белоруссии — такое ощущение, что наступила осень. И по друзьям скучаю, все-таки дружеские отношения, которые сложились в школе и в институте, много значат. В некотором смысле эту проблему решает интернет, но очень хочется снова всех увидеть, поговорить, посмеяться от души, вспомнить молодость.
Правила приличия диктует вера
А вот еще одна жительница донского края, ростовчанка Наталия Белогубец уехала из России после девятого класса в Дагестан. Семейные обстоятельства сложились так, что девочке пришлось перебраться к бабушке в Кизляр. Там она окончила школу, потом поступила в Махачкале в институт, вышла замуж за дагестанца, родила сына.
— Брак наш продлился недолго, — рассказывает Наталия, — через четыре года развелись. Как-то я быстро прижилась на дагестанской земле. У меня много друзей, мне всегда помогали соседи и знакомые, я никогда не чувствовала себя одинокой. Меня многие знакомые из России спрашивают, трудно ли принять законы и обычаи другого народа, тем более если речь идет о другой вере. Мне кажется, что ничего сложного, надо просто уважать сложившие устои. Никто никого не заставляет ходить в хиджабе, никто не показывает пальцем на женщину, которая живет без мужа. Можно спокойно пойти в ресторан с подругами или собраться у кого-то дома.
Но все-таки в последнее время, по признанию Наталии, стали происходит перемены, которые вносят коррективы в привычную жизнь. В Дагестане и прежде не приветствовали женщин в брюках, а сегодня эти тенденции стали еще заметнее. Женщин и молодых девушек в национальных одеяниях стало гораздо больше. Демонстрация приверженности вере стала в некоторой степени даже модной. Частенько бывает так, что дети, выросшие в светских семьях, вдруг начинают носить закрытую одежду. Родители не всегда одобряют этот выбор.
— Появилось и еще одно неудобство, — продолжает рассказ Наталия. — Раньше мы с подругами или компанией могла спокойно пойти на городской пляж, раздеться и загорать и купаться в купальниках. Теперь это стало проблематичным. Много дагестанских женщин и девушек, следуя своим правилам, появляются на пляже в специальных платьях для купания. На этом фоне оголенное тело воспринимается как вызов, женщина в купальнике становиться объектом, на который мужчины обращают повышенное внимание. Поэтому мы предпочитаем уезжать подальше от городского пляжа, туда, где практически нет людей…
Наталия дважды предпринимала попытку изменить жизнь. Один раз уехала на несколько месяцев к родственникам в Питер. Быстро нашла работу, наслаждалась величием зданий северной столицы, даже капризная и переменчивая погода ее не смущала. Но душа рвалась обратно. Пару лет назад попыталась еще раз начать все с чистого листа в Сочи, где живет сейчас ее мама. Не выдержала и месяца…
— В один прекрасный день я спросила себя: «Что я здесь делаю?» — вспоминает Наталия. — И поняла, что хочу домой, в Дагестан. Есть в нем особое очарование, меня устраивает неспешная, размеренная жизнь, свой круг общения, друзья, с которыми уже не один пуд соли вместе съели. И я вернулась. Думаю, что уже навсегда. Я люблю путешествовать. Бываю в Сочи у мамы раз в год, приезжаю в Москву к сыну, недавно побывала в Ростове, встретилась с одноклассницами.
Дон стал вторым домом
Эти истории не могут служить основанием для вывода о том, что жить в России плохо. Есть и другие примеры, когда донская земля стала второй родиной для людей разных национальностей. Арсен Григорян проходил в Ростове срочную службу. Во время одного из увольнений познакомился с очаровательной ростовчанкой, девушка произвела на молодого человека неизгладимое впечатление, он твердо решил жениться. Слово кавказского мужчины — закон. Свадьба была пышно и веселой. Но и новоиспеченная жена проявила характер настоящей донской казачки — она решительно отказалась уезжать на родину мужа.
— Марина сразу, как только зашел разговор о месте жительства, попросила остаться в Ростове, — вспоминает Арсен. — Боялась, что не сможет найти общего языка с армянскими родственниками, жить по нашим обычаям, говорила, что не знает языка и будет чувствовать себя в другой стране одиноко. Принести маленькую жертву на алтарь нашей семейной жизни пришлось мне. Но я нисколько об этом не жалею…
Арсен после армии продолжил учебу, получил профессию строителя, когда появилась возможность, открыл собственную фирму. По его мнению, Ростов такой же суматошный и многонациональный город, как Ереван. Донская столица давно стала для него дорогим сердцу городом. Но кусочек Армении всегда живет в его сердце. Понять и почувствовать это могут многочисленные друзья Арсена, когда собираются на его даче. На столе всегда свежая зелень — петрушка, кинза, сельдерей. И потрясающий шашлык, приготовленный по старинному семейному рецепту. Ну и настоящий армянский коньяк, который друзья передают из Еревана. А еще приправы, которые наполняют дом неповторимыми ароматами и возбуждают аппетит.
— Моя жена научилась готовить наши национальные блюда, — рассказывает Арсен. — У нее хорошо получается сладкая выпечка, а вот готовить армянский лаваш так и не научилась, сколько ни пробовала — не получается. В конце концов оставила это занятие, сказала, что нечего напрасно время и силы тратить, видно, есть какой-то секрет его приготовления.
Георгий Алиев родом из Грузии. После военного училища служил и на Дальнем Востоке, и в Крыму, в запас увольнялся из части в Ростовской области. На семейном совете вместе с женой, тоже грузинкой по национальности, решили остаться в Ростове. Девушка училась в художественном училище, подавала большие надежды, уезжать в Грузию не хотела.
— Мы уже долго живем в России и нисколько не жалеем, — говорит Георгий. — Грузия навсегда останется светлым вспоминаем, немного грустным, потому что мы пережили развал Союза, потеряли друзей, с некоторыми родственниками перестали общаться. Не все могут человеческие отношения ставить выше политики. Каждый год на машине отправляемся в Грузию, в Ростов обязательно везем домашнее вино и ткемали. Планов возвращаться в Грузию у Георгия нет, разве что когда станет пенсионером. Все члены семьи работают, давно купили большой дом. Россию считают второй родиной, родной землей, где представители разных национальностей могут жить в мире и хранить свои обычаи. Но есть у этой счастливой семьи и серьезная проблема: никак не могут дочку выдать замуж. Родители хотят видеть в роли зятя исключительно грузина, хорошо бы обеспеченного, чтобы быть спокойными за будущее единственного ребенка. В Ростове таких кандидатов пока не нашлось, пытались даже в Грузии отыскать жениха — пока неудачно. Но Георгий уверен, что рано или поздно принц на белом коне для любимой дочки непременно найдется.
