— В последнее время поднялась волна интереса к вопросу сохранения нашей памяти. Причем если раньше такой проблемой занимались творческие союзы и городские сообщества, то теперь это в основном частные инициативы. Люди обращаются ко мне с вопросами о том, как повесить мемориальную доску или переименовать улицу. И я отвечаю, что сегодня все, что касается памятников, в Ростове находится в казенном ведении. Есть так называемая комиссия по топонимике. О ней мало кто знает, но мне по роду своей деятельности пришлось столкнуться с ней, — начала свое выступление Любовь Волошинова.
О домах-гигантах
Одна из таких частных инициатив исходила от жителей Дома актеров. Мало кто из ростовчан знает, что в странном с точки зрения архитектуры доме, что расположен на улице Горького, 270, долгие годы кипели шекспировские страсти. Здесь жили именитые актеры и художники, и вокруг этого строения ходит немало легенд, о которых будет сказано ниже. Но в последние годы по городу поползли слухи, что необычный дом снесут.
— Ко мне за помощью обратились жители. Они начали заниматься историей своего дома и хотят доказать, что это здание — объект культурного наследия. Ведь если на нем будет установлена хотя бы небольшая мемориальная доска, то судьба здания изменится, — поделилась краевед. — Такую инициативу нельзя не приветствовать. В Ростове в 20-30-х годах прошлого века было построено много подобных домов-гигантов. Наверное, властям они неудобны, их стараются не включать в списки срочного ремонта. Но люди, которые в них живут, хотят, чтобы об этих домах и их проблемах знали…
К счастью, на строительные гиганты обратил внимание Ростовский областной музей краеведения. И к концу 2016 года сотрудники и краеведы подготовят необычную экспозицию об истории этих зданий и о людях, которые жили в них.
О мемориальных досках
Еще одна важная для Ростова тема — у нас очень мало мемориальных досок и информативных табличек на улицах. В конце прошлого года мне довелось побывать на пешеходной экскурсии по улице Шаумяна. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что почти половина старых домов, которые находятся там, имеют свою удивительную историю: это и дом легендарной балерины Феи Балабиной, и уже разрушающееся здание, в котором жила семья успешного ростовского предпринимателя, торговца музыкальными инструментами Леонтия Адлера, и целая серия доходных домов. Узнать об истории этих зданий сегодня можно только из уст экскурсовода или из книг.
Поэтому донские краеведы решили вынести вопрос установки мемориальных досок на один из ближайших круглых столов.
— Такая тема должна обсуждаться городским сообществом, потому что процесс это довольно сложный. Я сама поучаствовала в установлении двух мемориальных досок нашим писателям Леониду Григорьяну и Георгию Булатову. И знаю, что если есть какой-то «толкач» (родственник, член Союза писателей) и он начинает ходить с письмами по кабинетам администрации, чиновники вначале смотрят с недоумением. А потом, когда дашь им справку о творческой деятельности, укажешь все звания, соглашаются: «Ну, хорошо, приносите…» Затем начинается еще одна, болезненная, часть вопроса. У нас в Ростове действует постановление, подписанное еще бывшим мэром Михаилом Чернышевым. Оно гласит, что для установления мемориальной доски нужно согласование с собственниками дома, ТСЖ либо, если дом муниципальный (или в нем есть муниципальные квартиры), нужно обращаться в специальный отдел в администрации. И там на тебя опять смотрят круглым глазами: «Чего это вы вдруг придумали?» И все начинается заново. То есть чисто формально установить мемориальную доску очень сложно…
К 2018 году Ростов должен превратиться в красивый и ухоженный город. Об этом представители власти рассказывают на каждом своем совещании. Столько-то фасадов уже отремонтировано, столько-то будет приведено в порядок. Но в этой кипучей деятельности есть важные вещи, которые упускаются из виду. К примеру, то, что в процессе ремонта многие мемориальные доски просто не возвращаются на свои места.
— Приходит бригада покрасить дом, поменять трубы, что-то починить. На время работы снимают доску, откладывают, а затем забывают ее повесить. А иногда даже теряют. Все мемориальные доски города находятся на балансе Общества охраны памятников истории и культуры, и спустя какое-то время сотрудники этой организации начинают робко напоминать, что неплохо бы вернуть доску на место. Пока найдут, пока вернут или восстановят, здание стоит без памятного знака, — рассказывает Любовь Волошинова.
О грамотности
Поднималась на встрече краеведов еще одна проблема — кто должен проверять текст, который появляется на мемориальных досках. Вспомнили самый показательный случай со Змиевской балкой.
В 2004 году на мемориале появилась табличка следующего содержания: «11—12 августа 1942 года здесь было уничтожено нацистами более 27 тысяч евреев. Это самый крупный в России мемориал холокоста». Установлена она была председателем Ростовского регионального отделения ВООПИиК Александром Кожиным.
После появления этой доски поднялась волна народного негодования: почему пострадали только евреи, других национальностей там, что ли, не было?
В 2007 году началась реконструкция мемориала. Спорная табличка была снята. А спустя четыре года появилась новая с таким текстом: «Здесь, в Змиевской балке, в августе 1942 года гитлеровскими оккупантами были уничтожены более 27 тысяч мирных граждан Ростова-на-Дону и советских военнопленных. Среди убитых — представители многих национальностей…»
Это решение Управление культуры администрации Ростова-на-Дону (в лице начальника Людмилы Лисицыной) объяснило следующим образом: исправления произведены в целях восстановления исторической справедливости, так как «в Змиевской балке стали жертвами фашизма, кроме евреев, и люди других национальностей (также подвергались уничтожению цыгане; военнопленные; душевнобольные и инвалиды — по нацистской программе истребления неизлечимо больных людей; раненые фронтовики, находящиеся в госпиталях, и др.)».
Спустя некоторое время — очередной виток негодования. Ростовская еврейская религиозная община потребовала указать факт холокоста, так как Змиевская балка — крупнейшее на территории страны место массового уничтожения евреев в период Великой Отечественной войны, когда были расстреляны 27 тысяч представителей этой национальности.
Появилась третья табличка: «Здесь, в Змиевской балке, в августе 1942 года гитлеровскими оккупантами было уничтожено более 27 тысяч мирных граждан Ростова-на-Дону и советских военнопленных. Среди убитых — представители многих национальностей. Змиевская балка — крупнейшее на территории Российской Федерации место массового уничтожения фашистскими захватчиками евреев в период Великой Отечественной войны».
— Если бы эту табличку сразу сделали предметом обсуждения краеведческого сообщества, не было бы скандала, — заметила Любовь Волошинова. — Поэтому на наши круглые столы стоило бы приглашать чиновников от Министерства культуры Ростовской области.
О новых названиях
На встрече краеведов выяснился еще один любопытный момент: не все жители Ростова довольны названиями своих улиц. К примеру, граждане, у которых в адресной строке паспорта значится пер. Халтуринский, уже обращались с предложением заменить название переулка на более звучное.
— Этими вопросами тоже занимается комиссия по топонимике, — объяснила краевед. — В Ростове есть чем заменить такие названия. К примеру, хорошо было бы, если бы в городе появилась улица писателя Виталия Семина. Или наших замечательных краеведов Краснянского, Ильина. О первом градоначальнике Байкове я вообще молчу. Поставили ему памятник и успокоились, хотя личность такого масштаба достойна названия улицы…
Нужно отметить, что, пока эти предложения в народной среде только зреют, а чиновники думают, Донская государственная публичная библиотека в прошлом году провела художественно-топонимический познавательный марафон «Улица Большой литературы: Ростов‑на‑Дону». В здании библиотеки появились указания «литературных» улиц, которые уже есть в городе, и тех, которые неплохо было бы обрести.
Любовь Волошинова предложила коллегам составить список имен, которые должны были бы появиться на карте донской столицы, и передать этот перечень чиновникам. Вопросы сохранения памяти наши краеведы будут поднимать в течение года.
Дом актера
Если спросить ростовчан прошлых поколений, знают ли они Дом актера, то те, скорее всего, ответят утвердительно. Только вот ответы эти будут разными. Кто-то расскажет о сквоте (захваченное, пустующее, недостроенное или отселенное здание, превращенное захватчиками в бесплатное жилье, художественные мастерские), который располагался здесь в 1980-х. Кто-то — об именитых жильцах, обитавших здесь в середине прошлого века.
Здание Дома актера, расположенное в конце улицы Горького — начале улицы Каяни, было построено в 1935—1938 годы. Спроектировал его известный ростовский архитектор Леонид Эберг. Форма этого дома-гиганта довольно необычная. Если посмотреть на здание с высоты птичьего полета, то отчетливо увидишь букву З. Существует легенда, будто архитектор Эберг был влюблен в ростовскую актрису Зинаиду Зорич. В ее честь и был создан Дом актера, напоминающий в плане первую букву ее имени и фамилии.
В этом большом и странном здании жила целая плеяда талантливых актеров Театра им. Горького, многие из них позже перебрались в Москву и довольно успешно устроили свою судьбу (например, Вера Марецкая и Ростислав Плятт). Также на первом этаже размещалась квартира известного театрального режиссера Юрия Завадского. Старожилы рассказывали, что каждый понедельник Завадский, несмотря на то что был с Марецкой в разводе, чинно приходил к ней на обед.
Режиссер санкт-Петербургского театра Геннадий Тростянецкий вспоминает: «…Этот дом-коммуна на улице М. Горького — многоэтажный муравейник. Коридоры метров по двести, налево и направо нарезанные комнатушки, кухни, туалеты, стирка, жареная картошка, чайники, Валерий Ободзинский, дети на велосипедах, ночные горшки — все как положено…».
Часто в актерских коммуналках разгорались почти шекспировские страсти: здесь влюблялись, женились, разводились, заводили романы и лечили горькой разбитые сердца. Но наряду с лирической линией в жизни дома случались и бытовые драмы. Об этом пишет в своей книге «Тамарышня» Вера Макушкина, дочь известного театрального педагога Тамары Ильинской: «…Мы жили в Доме актера по улице М. Горького, 270, на 5-м этаже в 16-метровой комнатке, куда вселила нас администрация театра, но еще с одним актером, Холиным И. Д. Этот актер очень злился на администрацию, а вымещал все зло на нас. Каждый вечер после репетиции он жарил яичницу на старом вонючем сале. Электропечка была в комнате, газа еще не было. Вскоре Холину дали маленькую комнатку, и мы облегченно вздохнули…»
…Со временем дом пришел в запустение. С 1986 года самозахватом в пустующих квартирах начали селиться ростовские поэты и художники. Первым там обустроил свою мастерскую художник Алексей Евтушенко. Самозахвату комнат способствовало то, что, несмотря на запланированный снос, городские власти забыли отключить в доме канализацию, воду и электричество. В то время нелегально было заселено около 30 комнат.
В разное время в Доме актера жили прозаик, поэт и эссеист Мирослав Немиров; поэт Виталий Калашников; художник Валерий Кошляков; телепродюсер Всеволод Лисовский; художник Василий Слепченко; художник, основатель товарищества «Искусство или смерть» Авдей Тер-Оганьян; художник, поэт и музыкант Сергей Тимофеев; художник Юрий Шабельников и многие другие известные ныне люди искусства. Сегодня судьба Дома актера под вопросом.
