Про аудиоролик
Все началось с того, что чуть больше недели назад я почувствовала первые признаки ОРВИ. Вспомнила аудиоролик, что прислали мне знакомые несколькими днями раньше по WhatsApp, и начала принимать «Кагоцел». Для непосвященных объясню, что это за ролик. На аудиозаписи якобы медработник одной из ростовских больниц после закрытого совещания по гриппу звонит кому-то из близких. Рассказывает о том, что в городе бушует эпидемия, и оглашает страшную цифру — 39 летальных исходов. «Человек начинает кашлять, повышается температура. Или просто повышается температура, все опускается в легкие, двусторонняя пневмония, отек легких и смерть», — тревожным голосом говорила женщина в записи. Дальше шла речь о том, как умирает ее коллега, что анализы его похожи на анализы больного ВИЧ. Затем следовали рецепты профилактики и ударный финал — в больнице за новогодние праздники скопилось восемь трупов.
Нужно сказать, что, даже понимая, что подобный вброс в WhatsApp может быть хорошим способом поднять панику, я почувствовала себя очень неуютно, мне сделалось как-то не по себе.
Спустя несколько дней на видеосовещании с районами области по вопросу эпидемиологической ситуации заместитель министра здравоохранения РО по лечебной работе Игорь Галеев прокомментировал этот ролик так: аудиозапись была сделана умышленно, и страшилки, которые рассказывает якобы медработник, далеки от реальности.
— При свином гриппе нельзя умереть от насморка, — говорил он. — Основным поводом для подозрения на этот вид гриппа должна стать высокая температура (38—40 градусов) без кашля и насморка. Также может быть недомогание, тошнота и рвота. Еще один миф — что врач должен прибыть к такому больному в первые часы болезни, иначе потом будет поздно. Это тоже ложь. У нас есть 48 часов, в течение которых мы должны начать терапию...
А все так гладко начиналось...
Поскольку во всех средствах массовой информации медики вещали, что нельзя заниматься самолечением и при первых признаках недомогания (к тому времени у меня уже была температура) нужно обращаться к врачу, я так и поступила — пошла в поликлинику по месту проживания, в МБУЗ ЦРБ Аксайского района. Тогда я еще не знала, что гаранты неотложной помощи сильно расходятся с жизненными реалиями. Впрочем, начиналось все довольно оптимистично.
У входа в здание на двери было прикреплено объявление: «Прием температурящих пациентов с признаками ОРВИ — 1-й этаж, кабинет № 4 (кабинет инфекционных заболеваний) без оформления в регистратуре. Администрация МБУЗ ЦРБ».
Прочитав это объявление, я подумала, что в мире что-то изменилось в лучшую сторону. Температурящим гражданам не нужно выстаивать длинную очередь в регистратуру. Лучший пример организации работы во время эпидемии. Кстати, накануне похода в больницу я дважды пыталась записаться на прием через интернет (сайт записьнаприем.рф), но обе попытки были провальными — во вкладке «терапевт» аксайских врачей не было.
Так вот, я надела маску и бахилы (и то и другое, к счастью, в больничном аптечном пункте было) и направилась к означенному кабинету. Было около девяти часов утра, и у двери инфекциониста сидели уже человек десять. За мной занимали места такие же температурящие.
Очередь двигалась крайне медленно, и высидеть несколько часов в состоянии, когда ты еле добрался до больницы, — отдельное испытание. Как тут избежать осложнений, когда ты полдня обмениваешься бациллами с соседями по несчастью? Люди злились, срывались на тех, кто заглядывать в кабинет «только спросить», в очереди то и дело вспыхивали конфликты.
Но радость длилась недолго...
В кабинет инфекциониста я попала в районе одиннадцати. А когда зашла, выяснилось, что доктор без талона, выданного в регистратуре, не принимает. Я возмутилась: зачем тогда объявление у входа? И как быть всем тем, кто отстоял столько времени?
— Идите в регистратуру, берите талон, — невозмутимости врача можно было позавидовать.
Нужно сказать, что стоять очереди в регистратуру в этой поликлинике можно часами (проверено опытным путем), а надеяться, что такие же больные и измученные ожиданием граждане пропустят меня на льготных основаниях, не приходилось.
— Господа, все, кто занимал очередь без талона, не ждите — вас не примут, — объявила я температурящим, с признаками ОРВИ. Поднялось народное волнение, и мы, три больных активистки, отправились в кабинет к заведующей.
Там проявили понимание — позвонили в кабинет № 4, укорили за невыполнение распоряжений администрации. На другом конце провода ответили, мол, талоны распечатать сами не можем из-за технических неполадок — принтер сломался. Следующий звонок в регистратуру решил нашу проблему — бумаги выдали без очереди в окне для беременных.
— Вы тогда или принтер почините, или объявление снимите. Попробуйте высидеть несколько часов с температурой! — воззвала я к сильным поликлиники сей. Но ответа не получила.
Очередь оказалась гуманной — видя нелепость сложившейся ситуации, нас пропустили.
После посещения доктора нужно было оформлять больничный. К счастью, я давно не болела, поэтому не знала, что это отдельная история: нужно подняться на другой этаж, отстоять там очередь, снова спуститься в кабинет врача и отдать бланк для отметки.
Возле кабинета девушки, которая оформляет больничные, выяснилось, что она ушла за бланками. Ожидание заняло еще полчаса.
При таком наплыве народа сложно ругать врачей: работа у них тяжелая, нервная, пациенты больные, озлобленные. Или такие вот, как я, — занудные, вопросы задают, ходят разбираться к начальству. Как тут сохранить приятное расположение духа? Никак. Это с одной стороны. С другой, Минздрав постоянно говорит о реорганизации, оптимизации (в энциклопедии это слово толкуется как модификация системы для улучшения ее эффективности). В народе даже анекдот родился: если в медицине вводят новое понятие, заканчивающееся на —ция, жди беды. Эту бы самую оптимизацию (в изначальном, хорошем ее смысле) применить к оформлению документов — не гонять больного по кабинетам и этажам (особая история с теми, кто на костылях или в инвалидных колясках), а придумать что-то толковое и быстрое. Что-то вроде того, что было еще десять лет назад.
О слухах и фактах
Из больницы я вышла около часа дня. На следующий день нужно было сдавать анализы — та же длинная очередь. Пока сидели в лаборатории, мне рассказали несколько интересных жизненных историй: к примеру, что в одном из районов области врачи отказываются принимать пациентов без масок. А последних в аптеках нет. Поэтому люди нашли выход из ситуации — передавали друг другу одну и ту же маску. Один больной надел, зашел в кабинет, подышал в нее, почихал, вышел — передал следующему. Анекдот? Рассказчик божился, что истинная правда. И я ему верю.
Или вот еще один случай: звонит девушка в неотложку. Говорит: «У меня температура 38 ºС, и она дальше растет, приезжайте!» Ей отвечают: «Сейчас эпидемия, что это вы со своими 38 ºС от работы отвлекаете? Все врачи заняты! Приезжайте в больницу, там вас и примут». Делать нечего. Поехала. Пока ехала, температура, естественно, поднялась. В очереди девушка упала в обморок. Благодаря этому факту братья и сестры по несчастью ее пропустили в кабинет . Эту историю мне рассказывала сама потерпевшая.
Третий случай облетел всю область — в Ростове в очереди к врачу скончался молодой мужчина. Сообщила об этом девушка-очевидица, пришедшая в больницу № 4. Она рассказала, как в очереди к терапевту на госпитализацию она стала спрашивать крайнего. «Люди указали мне на сидящего в углу мужчину в маске. Но, как оказалось, мужчина скончался — у него руки были буквально сине-зеленого цвета. Я тут же обратилась к врачам, а они в ответ: «А что мы можем сделать?» Мужчина сидит мертвый рядом с остальными людьми. Его не накрыли, не вынесли, ждали три с половиной часа, пока полиция приедет! Вообще, врачам и дела нет, как будто так и надо. К тому же в помещении поликлиники холодно, аж пар изо рта идет, когда говоришь», — написала ростовчанка.
На следующий день Управление здравоохранения города внесло в ситуацию коррективы. Как пояснила начальник управления Надежда Левицкая, в 08:36 в «Скорую помощь» поступил вызов к 33-летнему мужчине. Выехав на место, бригада осмотрела пациента, который находился в тяжелом состоянии.
«В частности, было установлено, что он уже более месяца болен, за медицинской помощью не обращался и не лечился. Стало также известно, что недавно мужчина освободился из мест лишения свободы. Он был незамедлительно доставлен в приемное отделение городской больницы № 4, где скоропостижно скончался. После этого сотрудники медучреждения передали информацию в полицию и в бюро судебно-медицинской экспертизы, где и установят причину смерти», — сообщалось в официальных источниках.
Как бы там ни было, меня в этой ситуации смущает главный вопрос — равнодушие. Врачей ли, соседей ли по очереди или по месту, где проживал гражданин. Человек умер, потому что остро нуждался в помощи. Но по какой-то причине вовремя ее не получил...
Ничего не меняется?
Мне казалось, что после этой новости в наших больницах что-то изменится. К примеру, всем поликлиникам чиновники сделают отдельное, строгое внушение. На худой конец, хоть объявления по стенам развесят, призывающие граждан к проявлению человечности по отношению друг к другу. Но нет. В нашем МБУЗ ЦРБ, да и в других, говорят, тоже, все осталось по-прежнему. Не там же парень умер — не им и переживать. На эту тему есть старый еврейский анекдот. Абрам и Сара ложатся спать. И Сара Абраму говорит:
— Ой, ты знаешь, мне так плохо, так плохо!
Абрам отвечает:
— Господи, а кому сейчас хорошо? Давай спать, Сара.
Этот диалог повторяетсяся несколько раз. А когда Абрам утром просыпается, то обнаруживает, что жена умерла.
— Эх, Сара, Сара, что же ты не сказала, что тебе хуже всех?! — сетует на недальновидность супруги Арбам...
Во второй свой визит в поликлинику мне опять пришлось стоять в очереди в регистратуру. Там бабушки с тоской вспоминали о золотых советских временах, когда не было «проклятых» компьютеров, полисов и прочих достижений капитализма и когда рукописные талоны выдавали быстро.
Закрыла я свой больничный в понедельник — наученная горьким опытом, взяла с собой книжку и отсидела положенные несколько часов. Кстати, тогда же услышала новую народную примету: после выходных очереди длиннее, а люди злее. Но от мысли, что мучения мои закончились и больше не нужно по полдня проводить под кабинетами, я почувствовала истинное облегчение.
На прощанье спросила у врача, стоит ли сделать прививку, чтобы обезопасить себя от рецидива. Та ответила, что вакцину можно вводить только через 2—3 недели после выздоровления. А там, глядишь, и эпидемии конец. Эпидемии ОРВИ. О том, когда закончится болезнь российской системы здравоохранения, нам пока никто не сообщил.
