Услышав эту историю, я собиралась обратиться в органы опеки (район, где случилась эта история, не называю умышленно). Но все-таки решила для начала позвонить председателю региональной общественной организации «Донская семья» Людмиле Киселевой. Ее я не раз встречала на форумах многодетных мам и мероприятиях по защите прав семьи.
Людмила Петровна выслушала меня, попросила адрес площадки и пообещала сама съездить туда, чтобы разобраться. Через день она мне позвонила. С ее слов, ситуация с «беспризорными» девочками оказалась несколько иной: их мама предоставила им чуть больше свободы, т. к. была на последних месяцах беременности. А недавно она перенесла кесарево сечение, поэтому пока редко выходит из дома. Но еду детям готовит регулярно, и на площадке они не предоставлены сами себе. Пока Киселева там находилась, к девочкам дважды подходила старшая сестра, которая, вернувшись из магазина, забрала их обедать. Да, у них нет отца. Но в наше время это не редкость. Детей четверо, но они опрятно одеты, обуты и явно не голодают.
— Так почему жаловалась соседка? — удивилась я.
— Ну, мало ли… Может, они шумят у нее под окнами, может, чем-то не понравились. Люди-то разные, — ответила Людмила Киселева. — Хорошо, что вы позвонили мне. Если бы соседи обратились в органы соцопеки, то маме бы пришлось несладко.
Мне вспомнилось, что несколько месяцев тому назад в Публичной библиотеке проходило обсуждение Федерального закона № 442-ФЗ «О социальном обслуживании». В центре дискуссии были статьи, касающиеся защиты семьи и детства. Представители общественных, политических и религиозных организаций города и области предлагали внести в этот закон поправки, ведь сегодня его можно трактовать очень широко и, опираясь на букву закона, неблагополучной могут признать практически любую семью.
— То есть, у этой мамы могли забрать детей из-за жалобы соседей? — уточнила я у Людмилы Киселевой. — Но должны же быть какие-то проверки, которые объективно оценили бы ситуацию?
— В том-то и суть, что в законе № 442 не точно оговоренного критерия, по которому можно оценить ситуацию в семье и то, как она должна выглядеть в социальном смысле. А пока нет этих критериев, под статью может попасть любая малообеспеченная и неполная семья. Кстати, многодетные, как правило, малообеспечены. Потому что достаток разделяется на большое количество членов семьи. И если высчитанная сумма на каждого меньше прожиточного минимума, семья уже считается малоимущей. Значит, она входит в зону риска.
— Неужели были прецеденты?
— Были. Фактически по закону в нашей стране могут отобрать детей, только если в семье имеется реальная угроза жизни ребенка. И если эта угроза доказана. А теперь непонятно, что может быть основанием для отнятия. Вот ввели социальный патронат. И получается, что запущен механизм оценки семей, которые находятся в зоне риска, как заведомо неблагополучных: «…даже без заявительного обращения в орган соцопеки, согласия и ведома самой семьи, с признанием неспособности родителей воспитывать и обеспечивать своих детей и последующим возможным изъятием детей». Это цитата из закона № 442-ФЗ. Если вчитаться, то такм вводятся неконституционные нормы: посягательство на неприкосновенность частной жизни и неприкосновенность жилища (Конституция РФ, глава 2, статья 23). Также теперь позволяется произвольно вмешиваться в дела семьи (нарушение статьи 1 Семейного кодекса РФ). Получается, что теперь органы соцопеки наделяют себя полномочиями, которые нарушают наши основные законы. Чтобы не было всех этих вмешательств в жизнь семьи, мы настаиваем на введении четкой формулировки того, какой должна быть семья, находящаяся в зоне риска.
— А если родители пьющие? Это же всегда на виду: знают соседи, родственники, учителя в школе…
— Безусловно, в этих ситуациях детей нужно спасать. Нужен контроль, сопровождение, принудительное лечение. Наша организация, кстати, сейчас помогает такой семье, где мама прошла реабилитацию. Теперь социальные органы обязали её сделать в квартире ремонт и тогда детей вернут. А до этого их забрали. И по-другому было нельзя: мама пила и была не в состоянии за ними ухаживать. Это понятно. Но много же и других историй. Они на слуху.
— Я слышала, в области уже были сложности с трактовкой этого закона…
— Были. Вот мне недавно звонила семья из Аксайского района. У них отрезали газ. Ситуация такая: в семье трое детей, последний — младенец. Папа сидит в декрете, мама работает (сейчас такое возможно). Но как-то с доходами, видимо, у них стало туго, и долг за газ составил 17 тысяч. Мама обратилась за материальной помощью. Что ей сказали? Если вам сейчас трудно, отдайте детей в Ольгинский приют. Я стала звонить в Министерство труда и соцразвития Ростовской области. И мне там объяснили: воспринимайте это не как изъятие, а как помощь семье. Потом мама детей заберет. Я попросила разобраться в этой ситуации основательно. Пока же им отрезали газ. Хорошо, что сейчас лето!
— Думаете, помогут?
— С одной семьей нам уже помогли — выделили адресную помощь, т. к. мама одна воспитывает шестерых несовершеннолетних ребят. И у этой женщины уже отнимали детей - в 2012 году. Вернули после нашего пикета. Мы тогда выходили на него вместе с ростовским филиалом организации «Суть времени». Малышей тогда просто отдирали от матери — у женщины был приступ. Двое детей убежали и ночевали в степи. И мы поняли тогда, что, если не подключить общественность, не справимся. Провели пикет. Через два дня детей вернули. Потому что не было оснований, чистый произвол. Семья была в крайней нужде после того, как из нее ушел отец. Извинений от служб опеки не последовало, мотивировали они изъятие угрозой жизни детей. Якобы в доме не было ремонта и проводка местами была небезопасной. Так как в семье один ребенок-инвалид, то мама работать не может. Вот она и попросила деньги на ремонт и содержание детей в поселковой администрации. В помощи отказали и детей из семьи изъяли! Но. слава Богу, что добрые люди обратились к общественным организациям. Сейчас мы периодически так и помогаем этой семье.
— Вы говорили о социальном патронате. В чем его особенность?
— В том, что органы опеки буквально навязывают его семьям, которые находятся в зоне риска. Вы можете обратиться просто за материальной помощью (на лечение, не хватает средств и прочие причины). И этим вы опять заяляете о себе. Часто вместе с этой помощью подсовывают бумагу о социальном патронате. А многие не читают того, что подписывают. Потом к ним приходят: «Откройте дверь. Мы комиссия. Вы подписали согласие, и мы имеем право проверить, как вы живете, и оказать вам помощь. А может, вы неправильно ведете хозяйство? А может, вы нецеленаправленно тратите деньги? А что у вас в холодильнике? Вы едите торты, но у вас нет йогуртов!» Я эти примеру беру из реальной жизни. К нам обращалась мама, тоже из области, к которой вот так наведывались. Однажды пришли (не предупредив заранее о своем визите) сотрудники школы, а дети не успели постель убрать, в доме беспорядок. Хорошо, что семья уже знала, как быть в такой ситуации…
— А как быть? Куда обратиться?
- Во-первых, очень важно, чтобы родители знали о своих правах. К сожалению, к нам обращаются на той стадии, когда детей уже отбирают. Хорошо, если помогут добрые люди — правозащитники, организации, у которых есть опыт в таких делах. Но сейчас, когда поднялась волна в средствах массовой информации, люди стали интересоваться этим вопросом. И мы этому рады. Советуем почитать Семейный кодекс, свои конституционные права и перечень правил, как себя вести, если к вам без приглашения пришли работники соцопеки, его можно найти в интернете в открытом доступе. Если коротко, то без приглашения — никого не пускать! А если уж пустили, пригласите соседей, друзей, чтобы были свидетели того, что происходит. Недавно в Москве был вопиющий случай. В семье двое детей, старшей девочке 9 лет, младшему ребенку 3 года. Мама одинокая, жила на съемной, но хорошей, дорогой квартире, очень прилично зарабатывала. Кому-то приглянулась эта жилплощадь, и маму решили выселить. Каким образом? Нажаловались. Когда мама была на работе, приехали сотрудники опеки, дети им открыли. Старшую девочку завернули в одеяло, чтобы не сопротивлялась, а младшего ребенка взяли на руки и увезли. Причина изъятия: дети находились сами дома. Потом, естественно, нашлись дополнительные причины. И маме стоило больших сил доказать, что все не так плохо. Года четыре назад, когда эта волна только начиналась, у нас в Таганроге тоже был случай. Папа воспитывал сам дочь. Ей было лет четырнадцать. И отец заставлял ее бегать по утрам, чтобы росла здоровой. Утром они выходили вместе на пробежку. Соседям что-то не понравилось и они пожаловались, что папа принуждает ребенка, хотя жалобы от дочери не было. В школе ее расспросила учительница, заставляет ли папа бегать? С ее слов составили заявление и ребенка забрали. Папу лишили родительских прав. Хотя он был абсолютно нормальный, непьющий. Так что пока нормы закона не отработаны, попасть в этот капкан могут многие. Мы предложили свои поправки, отдали правозащитникам. И не только мы, но и многие организации России, так что будем надеяться, что со временем законотворцы нас услышал.
