Вычисляли западенцев
— Егор, в фильме «Крым. Путь на Родину» президент сказал много нового. Как он тебе?
— В фильме участие казаков осветили очень мало. Хотя известно, что нас там было около 5000. Казаками держались все внутренние блокпосты, а лично я еще входил в оперативную группу контрразведки. Мы занимались выявлением диверсантов и проукраински настроенных жителей, в том числе татарских экстремистов. Ну, и просто западенцев, которые приезжали туда по работе. Обнаружив, мы сдавали их в соответствующие структуры.
— Какие?
— В штаб самообороны.
— И как же вы их выявляли?
— В основном по наводке населения. Просто приходили люди и говорили: «В нашем доме живет кто-то из Западной Украины. Кто такие — не знаем, приехали они недавно». Сами же мы ходили по агентствам недвижимости, тоже спрашивали, кто в ближайшее время приезжал из Украины, снимал жилье. Правда, информацией с нами делились неохотно.
— Как вы представлялись? Просто «российские казаки»?
— Нет, официально мы были члены отряда самообороны. К штабу самообороны Севастополя были приписаны и местные, и мы. Хотя вроде даже многие из военнослужащих тоже косили под ополченцев. Например, во время блокирования одной из украинских частей с нами стояла часть, скорее всего, спецназа. Это было всем понятно, но никто ничего не говорил. А был еще случай, что к казакам приезжали татары, которые пытались выдать себя за кавказцев, «кадыровский спецназ». Думали втереться в доверие и получить нужные им данные. Некоторые казаки по наивности с ними разговаривали. Когда поняли, что да как, те уже успели сделать ноги. Нельзя было им верить — ни один настоящий военнослужащий не выдал своего статуса.
Кто здесь власть?
Совершенно удивительным фактом во всей истории с Крымом лично мне кажется то, что Украина, вроде бы, вовсе и не пыталась перекрыть доступ многочисленных русских добровольцев на полуостров. Об армии речь не идет — это те люди, которые входят без стука. Но что мешало, например, закрыть паром «на ремонт» или объявить какой-нибудь карантин? Да мало ли у государства может быть административных мер?! Тем не менее все попытки перекрыть границу были нерешительными и неэффективными. Почему же?
— Я думаю, что в какой-то момент украинских пограничников просто прессанули, — сказал Егор. — Плюс никто не понимал, как будет развиваться ситуация, кто будет у власти. Возможно, они даже не знали, чьи приказы выполнять. Верховного главнокомандующего, который неизвестно где? Ситуация была как в 1917 году: власть взята, но что с ней делать? Ведь украинские войска подошли к Крыму только в марте, до этого у границ стоял вооруженный «Правый сектор».
— Все равно, почему было не закрыть границу для толпы неизвестных мужчин, тем более когда на полуострове уже были призывы к сепаратизму?
— А на каком основании? Законного основания на тот момент еще было. Приказ не пускать в Украину мужчин с российскими паспортами от 16 до 60 лет появился позже.
— То есть в Крым можно было свободно заехать как с одной, так и с другой стороны?
— Когда еще в конце февраля в туда поехали первые казаки, на границе стояли украинцы. Переправу несколько раз закрывали, и перед ней выстроилась очередь из автобусов с казаками с верхнего Дона. Они были без папах и камуфляжа, иначе их не пропустили бы. Сумки тоже сканировали, поэтому оружие — ножи и топоры — они покупали уже там. А вот когда ехал я, в начале марта, на переправе уже стояли наши военные. Они особо ничего не проверяли, я думаю, можно было даже оружие провезти.
«Добро» на применение силы
— Как ты думаешь, знали ли всю правду хотя бы ваши командиры, атаманы Гончаров и Долуда? Все-таки люди они высокопоставленные, имеют доступ к первым лицам. Может, их кто-то проинструктировал?
— Безусловно, командиры знали больше, чем те, кто был на блокпостах. И все же я не думаю, что даже им была известна вся информация. Всего не знало даже командование Черноморского флота, которое отдавало нашим атаманам приказы. Как тебе уже рассказывал мой атаман в прошлом интервью, казаки были нужны именно для тех случаев, когда нужно было применить силу. Стычки были, но о них умалчивают. Хоть и не перестрелки, но поножовщина. Войска в этом не участвовали, видимо чтобы себя не компрометировать. Вообще, нам говорили так: «Есть вежливые люди, а вы — хамы. Потому что вы здесь — никто». Но «никто» — в хорошем смысле. «Никто» — потому что на нас никто не влиял. Нам можно было делать все: если возникали какие-то неурядицы с гражданским населением — применять силу по своему усмотрению, задерживать, заламывать. В крайности старались не впадать, но ведь среди задержанных на блокпостах попадались и пьяные, и дураки.
— А что в этот момент делала крымская милиция?
— С милицией был такой случай. Когда мы искали западенцев в одном из домов, нам оказали сопротивление: забаррикадировали дверь. Мы пытались проникнуть внутрь всеми возможными способами, шумели, и тогда испугавшиеся соседи вызвали милицию. Но когда они приехали, было видно, что они боятся еще больше тех спрятавшихся западенцев.
— Знаю, что на Донбассе ополченцы милицию разоружили. В Крыму было так же?
— Нет, оружие у них было. Некоторые из них даже стояли с нами на блокпостах.
Автоматы «выбросили»
— Расскажи еще раз, откуда у вас взялось оружие. Атаман Оккерт говорил, что через отряды самообороны. А откуда оно было у них?
— Казаки на Перекопе рассказывали, что к ним подъехали машины и просто повыбрасывали ящики с автоматами. Причем очень много: по два автомата на казака.
— Кто это мог быть? Военные?
— Они не представились. Люди без опознавательных знаков на грузовиках. Возможно, это были стволы с захваченных складов. Но такой хаос был поначалу, потом оружие стали выдавать официально и под расписку. Тогда-то его и стало хватать почти всем, а до этого у нас было всего по несколько автоматов на блокпост да охотничьи ружья. А уже 15 марта, перед самым референдумом, привезли травматические пистолеты и довооружили всех оставшихся.
— Пистолеты привезли из России?
— Скорее всего. Это были пистолеты Streamer российского производства. Их тоже выдавали под расписку, только расписки эти уже никто не проверял. Знаю, что некоторые люди даже пытались забрать их домой.
— Как думаешь, получилось?
— Вряд ли. В машинах — возможно, там еще можно как-то спрятать, чтобы не нашли. Но в сумке — нереально. На выезде российская таможня просвечивала всех. А неучтенного оружия было действительно много. Говорят, беззаконием воспользовались даже оружейные магазины: они продавали стволы всего за 800 гривен. Думаю, по такой цене у них скупились многие.
Выдача боевого оружия кому попало — одна из самых темных страниц крымской операции, правду о которой еще долго не скажут по телевизору. Вспомните нашумевший фильм: есть ли там хоть слово о том, как автоматы Калашникова оказались в руках у казаков и прочих ополченцев, адекватность которых никто не проверял? С собой они их, судя по всему, привезти не могли. Откуда же взялось оружие? Из захваченных украинских частей? Но ведь украинские военные сдавались вовсе не казакам, а российской армии, прибывшей на полуостров. Так не она ли вооружала лояльных ей гражданских, выписывая какие-то непонятные «расписки»? Мой собеседник развивать эту тему отказался, намекнув на возможные проблемы. Зато другие участники тех событий по крайней мере слышали о том, что казаки получали оружие «под расписку» именно на российских базах морской пехоты. Кто-нибудь удивлен?
Туризм по-казачьи
Как мне уже приходилось писать в прошлом году, казаки ехали в Крым как «туристы». То есть жили они в гостиницах, питались в кафе и столовых. Правда, за свой счет ехали не все. Кубанцам, например, и дорогу, и проживание оплачивал реестр. Плюс уже на месте казаки получали сим-карты, для приобретения которых в Украине паспорт не нужен. Нераскрытым оставалось только одно: на чем они передвигались?
— А что с машинами? Ведь ездить наверняка приходилось много, да еще тем с оружием...
— Фактически это было такси. Платили водителям, которые постоянно нас возили. Еще была полковая машина, снятая в аренду. На блокпосты же нас доставляли на военных грузовиках в сопровождении четырех бойцов спецназа. Ну, и местные, которые нам помогали.
— Я знаю, что у тебя есть медаль «За возвращение Крыма». Расскажи, кому ее давали и за что?
— Насколько я знаю, ее выдавали всем военным и особо отличившимся из самообороны. Я себя особо отличившимся назвать не могу, но меня, скорее всего, порекомендовали. У кубанцев была своя ведомственная награда, но я к этому отношусь отрицательно. Воспринимаю только государственные.
— Кто ее вручал?
— Мне — мой атаман Тимур Аркадьевич Оккерт, но она за подписью походного атамана Дьяконова.
— То есть не Путин?
— Нет. Насколько я знаю, даже самым высокопоставленным награжденным медали вручал не Путин, а Шойгу. Это такие люди, как Аксенов, Чалый, Кадыров и Ткачев.
Источник: ЮФ
