Если выпало в Империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции, у моря.
И от Цезаря подальше, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники — ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
Иосиф Бродский «Письма римскому другу»
Все слухи о «двадцати тысячах» беженцев, уже прибывших в Ростовскую область из Украины, — ложь. Однако кое-кто все же приехал. Мы побывали в лагере, где живут недовольные украинской революцией. В области их 24. А лагерей приготовили 95.
В провинции у моря
Что приходит на ум, когда слышишь слова «лагерь для беженцев»? Наверное, множество армейских палаток, двухъярусные кровати, каша из полевой кухни — то, что построили в Москве этим летом во время облавы на нелегальных мигрантов. В Неклиновском районе Ростовской области все совсем не так. Так лагерем для украинских беженцев оказалась очень хорошая база на берегу Азовского моря, а если точнее, — детский оздоровительный комплекс «Ромашка». Там новые корпуса, сосенки и тишина.
– Живут. Где-то неделю уже живут, — встречает нас владелец базы Алексей Резванов. Государственные органы подали запрос во все подобные заведения: пансионаты, базы отдыха, санатории: кто сколько может принять? Вот Алексей и сказал: могу человек 300! Все равно сейчас не сезон, и детей в «Ромашке» нет.
— А сколько же их приехало? — спрашиваем мы.
— Одиннадцать, — спокойно отвечает он.
Они ехали в никуда
В холле жилого корпуса стоят люди. Они ждут журналистов, но с условием: не снимать лица, не называть имена. Говорят, боятся — на Украине еще остались у кого семьи, у кого родственники. Сфотографировать разрешили только детишек, бегающих по всему коридору. Наверное, они даже не знают, что они — беженцы. Взрослые же сразу начали засыпать историями, как на родине плохо: и больницы закрыли, и почту, и все телеканалы с ноября были исключительно на стороне Евромайдана. Последнее удивило: неужели у президента не было собственной «машины пропаганды»?
— Вы знали, куда ехали? — спрашиваю у женщины средних лет из Новоазовска.
— На вокзал, — смеясь с самой себя, отвечает она, — на вокзал Ростова. Подошла к полицейским, они нашли нужный телефон. Меня сначала отправили в министерство труда, а уже оттуда — сюда.
Молодая семья из Запорожья тоже ехала «в никуда». С двухлетним сыном на руках. Но они, правда, хотя бы забронировали гостиницу на первое время.
— Когда стали приходить повестки, мы собрались за один день, — рассказывает отец семейства. — Я сам не служил, но мой приятель — отставной военный, и его уже призвали. Мы решили не ждать, когда придет и мне. Что же, меня призовут стрелять в русских? У меня мама русская, у жены мама русская...
— Но поезда ходили нормально?
— Нет, из Запорожья уже ничего не было. Пришлось уезжать из Днепропетровска. Мы уверены, это специально! Потому что, на следующий день уже не выпускали мужчин.
— А как оказались здесь?
— Обратились в районную ФМС. Потом ходили к заместителю губернатора. Записались на прием. Попали сначала в организацию... не помню, как называется. Что-то там «социального содействия», а потом уже сюда.
— И какие же у вас планы?
— Хотелось бы, конечно, гражданство.
Со дня на день в «Ромашке» ждут инспектора ФМС. Обещали раздать всем разрешения на временное проживание—– с ним можно работать. Получить РВП за несколько дней — большое счастье и привилегия. Обычно его ждут по полгода.
Особенно поражает своей решительностью пенсионерка «из Донбасса». Даже город она называть не хочет — боится. В другом городе «в центре страны» у нее остались дети.
— У меня пенсия — 1100 гривен, — рассказывает женщина. — На ваши деньги — 4200. Фактически живу на то, что присылают дети. Они не уехали: у них работа, съемная квартира, мебель. Нажили что-то и боятся бросить. Но я позвонила им и сказала: я так больше не могу. Пенсионеры вообще не выдерживают из-за того, что телевизор нагнетает обстановку. Моя знакомая, старше меня, они приходит и говорит: «Мне страшно». Я ей: «Ну, выключи, или найди какой-нибудь фильм». А фильмов не показывают, по всем каналам одни новости!
«Мы – те самые!»
Усевшись кружком, беженцы разговаривают с высокими гостями. Это заместитель губернатора Сергей Бондарев и вице-спикер Совета Федерации Евгений Бушмин. Евгений Викторович объездил уже не один такой приют в других регионах, но, как сенатор от Ростовской области, за этот переживает особенно. Во всяком случае, так говорит.
— Мы — те самые, кто давал президенту разрешение на ввод войск в Крым, — скромно представился Бушмин. — Мы готовы вам помогать. Мы не оставим ни вас, ни крымчан, даже если они примут решение не присоединяться к России, — говорит сенатор. — Если Крым станет субъектом Российской Федерации, будет подготовлена упрощенная система получения гражданства. Но по ней гражданами смогут стать не только жители Крыма. Самое главное — говорить по-русски. Не надо думать, что мы что-то накаляем. Наша задача — помочь российским гражданам и всем, кто в этом нуждается, даже если это не российские граждане. Но вы должны понимать, что помогать — да, но вмешиваться — нет. Либо вы решаете проблемы внутри своей страны сами, либо приезжайте к нам, живете, работаете...
По словам Евгения Бушмина, не все подобные встречи с беженцами проходят так, как эта. Некоторые беженцы просто боятся разговаривать с таким высокопоставленным федеральным чиновником, ведь об этом могут узнать на родине. Есть и такие, которые вообще боятся просить о помощи.
По четыре приюта на беженца
— Сергей Борисович, в некоторых СМИ писали о 20 000 беженцах, уже въехавших на территорию Ростовской области. Как прокомментируете эту цифру, — спрашиваю замгубернатора Бондарева.
— Такой цифры нет, это я вам объявляю официально, — отвечает он. — С января по сегодняшний день около 8000 украинцев въехали к нам и не вернулись. Но это не значит, что это беженцы. Кто-то лечится, кто-то бизнесом занимается. На границе тоже нет очередей.
— Я слышал о квоте на 1000 человек. Будет ли она расширяться?
— Никакой квоты нет. Уже сейчас Ростовская область может безболезненно принять до 15 000 украинцев. Но губернатор распорядился оказать помощь любому количеству людей. Будем принимать непопулярные решения, но людей на улице не оставим. Только в Неклиновском районе создано 10 подобных лагерей. А всего по области — 95!
— А сколько же людей в них живет?
— 24. Но мы ведь не знаем, что будет вечером, и не знаем, что будет завтра. Главная задача этих пунктов — показать украинцам, что в случае проблем «с бандитами» они всегда могут найти помощь на территории России.
Открытых границ не будет?
Все слова об «упрощении получения гражданства» для всех, кто этого хочет, выглядят слегка странно после закона, который был принят Госдумой 17 декабря. По нему с 1 января 2014 года украинцы не смогут находиться в России более 90 дней в полугодие. Разумеется, если на то нет веских оснований. Например, разрешения на временное проживание. Как вообще вяжется эта драконовская, на первый взгляд, норма и либерализация?
Ответ на этот вопрос дал все тот же вице-спикер Евгений Бушмин. Оказывается, в вопросах миграционной политики не все так просто:
— Во всем мире идет ужесточение миграционной политики, — сказал он, — а так как миграционная политика развивается в соответствии с мировой практики, это коснется и России. Мировая практика не учитывает отношения России и Украины! Мы против того, чтобы наши границы были открыты. Тем не менее, в случае с Украиной вступают в силу особые условия, в том числе и насчет получения гражданства. Если же у вас нет гражданства, и вы хотите просто приехать, то будут работать общие правила. А беженец, особенно из Украины, — это особая ситуация!
Так кто же врал?
Итак, рассказы о двадцати или даже тридцати тысячах украинских беженцев разбили в пух и прах. Их развенчали сами жители, ведь никаких очередей из страждущих на пограничных пунктах не выстраивалось. При этом нездоровая шумиха поднималась как в лояльных губернатору и президенту, так и самых непримиримых оппозиционных изданиях. Сообщения были ссылками на одни и те же расплывчатые и противоречивые заявления властей. Может, это они организовали кампанию в прессе? Но тогда бы трехзначные цифры выдумывал при общении с журналистами и заместитель губернатора Бондарев.
Понять, почему беженцев в том виде, в котором все ожидали их увидеть, всего 24 (11 — в «Ромашке» и 13— в другом «лагере»), безусловно, можно. Потому что это—– самые отчаянные, те, кто просто купил билет и поехал на вокзал чужого города. Смогли бы вы на их месте поступить так же? Другие беженцы, наверное, есть. Они пока что живут у родственников и появятся тогда, когда истечет их 90-дневный срок. Ведь затихать ситуация на Украине даже не собирается.
Остается предполагать лишь то, что за количество беженцев принимались цифры, которые к нему непосредственного отношения не имеют. Например, число человек, пересекших российско-украинскую границу с момента начала волнений, или число мест в уже упомянутых лагерях, заботливо подготовленных губернатором. А распространялась непроверенная информация «от избытка чувств».
И все-таки даже по тем данным, которые нам удалось собрать во время работы над этой темой, беженцев из Украинцы — больше 24-х. Хотя бы потому, что в один только Первомайский районный отдел УФМС в Ростове ежедневно приходят от 5-ти до 10 человек с украинскими паспортами и просят статус беженца. Но искать точную цифру будут еще долго. Да и надо ли это сейчас?
