Россия по частоте использования наркотических анальгетиков стоит на одном из последних мест в мире, видимо, потому, что мы, россияне, умеем терпеть
О трагической смерти контр-адмирала Военно-морского флота России Вячеслава Апанасенко на прошлой неделе сообщили чуть ли не все федеральные СМИ, а некоторые из них продолжили ее обсуждение и до конца недели. Вячеслав Михайлович выстрелил в себя из наградного пистолета по причине невозможности получить в аптечной сети наркотические препараты для адекватного обезболивания. У контр-адмирала была последняя стадия рака. Пойти на «добровольную эвтаназию» его подвигло даже не то, что он был смертельно болен, а то, с какими усилиями его родные добывали для него обезболивающие.
«Сам готов мучиться, но видеть страдания своих родных непереносимо», – написал контр-адмирал перед выстрелом.
У нас, в России, пока гром не грянет, поп не перекрестится. Гром грянул, московская чиновничья братия сразу же, «крестясь», засуетилась.
Вице-премьер Ольга Голодец поручила Минздраву в течение недели разобраться, почему родные В.М. Апанасенко не смогли получить положенный ему морфин. А министр Вероника Скворцова распорядилась провести повсеместные проверки – чтобы выяснить, как обстоят дела с обезболивающими препаратами в регионах.
Прошла неделя, и вот вердикт – виноват «человеческий фактор», это мнение директора департамента Минздрава РФ Елены Максимкиной.
Позволю себе такую «роскошь», как не согласиться со столь высокопоставленной чиновницей.
Чтобы читателю было понятно, «о чем это мы тут», поясню, что с 1 июля 2013 года вступил в силу приказ Минздрава РФ № 1175-н, который несколько упростил процедуру получения, в том числе, и наркотических препаратов для тяжелобольных граждан. Другой вопрос, произошел ли переход на положения нового приказа на местах, или весь механизм выписки и получения обезболивающих препаратов остался старым и на сегодняшний день. Тем более что, в пункте 4-м своего письма, разъясняющего применение нового приказа, Минздрав РФ (от 17 октября 2013 года № 25-4/10/2-7719)_ оставил лазейку для главных врачей, а именно возможность выписки наркотических анальгетиков только по согласованию с решением врачебной комиссии. Вот главные врачи и руководители поликлиник по всей стране дружно и перестраховались, ибо кому нужна такая головная боль с диагнозом «Госнаркоконтроль»?
Обратило на себя внимание и поведение главы Федеральной службы по контролю над оборотом наркотиков Виктора Иванова с первых же буквально часов всей этой истории, и поведение это заставляет как минимум задуматься: а чего это он?
Развив бурную информационную деятельность, глава ведомства потребовал от антинаркотических комиссий в регионах реализовать все нормативные правовые акты, упрощающие получение наркотических препаратов тяжелобольными людьми. Пассаж Виктора Петровича вызвал улыбку, ибо задачей антинаркотических комиссий в регионах является «противодействие незаконному обороту наркотических веществ». А заявление пресс-службы ведомства о том, что организации здравоохранения субъектов РФ продолжают действовать на основании своих нормативных актов, которые, в свою очередь, до сих пор не приведены в соответствие с федеральным законодательством, как минимум вызывает непонимание, что именно имела в виду пресс-служба. Ибо приказ Минздрава РФ, вокруг которого, собственно, и засуетились все, имеет прямое действие, и издание никакого иного документа субъекта не подразумевает в силу действующего законодательства. И призыв Виктора Петровича о возобновлении производства морфина в России, который в стране производит только Московский эндокринный завод, а большая его часть закупается за рубежом, вряд ли может вызвать у кого-либо несогласие.
«Информационная открытость» и «бдение за ратное дело» руководителя Госнаркоконтроля в связи со смертью контр-адмирала Вячеслава Апанасенко понять можно. Ибо возглавляемое им ведомство создало в стране нетерпимо неприемлемые отношения между медицинским сообществом и политикой, проводимой Госнаркоконтролем. Все решения, связанные с применением наркотических препаратов, управление проводило и проводит постановлениями Правительства РФ, а Минздраву России остается только подстраиваться под них.
Все, кто-либо связанные с применением на практике наркотических лекарственных препаратов, давно поняли, что государство (читай – Госнаркоконтроль) перегибает палку, и лишь вопрос времени, когда она сломается. Она надломилась. Ибо задачи у наркополицейских и врачей – разные. У одних – спасти и помочь, а у других – «не пущать и наказать», а за это, если еще и хорошо накажешь, дадут, дай Бог, и внеочередное звание.
Политика государства в области легального использования медицинских наркотических препаратов привела уже к тому, что (вдумайтесь только!) оперирующие хирургические отделения отказываются от применения наркотических анальгетиков в послеоперационном периоде, да и не только в нем! А зачем? Та «головная боль», которую сегодня имеют врачи с применением, оформлением, списанием, сдачей, отчетностью наркотиков в больницах, вынудила всех, как можно реже или вообще никогда их не использовать.
Из переданных в суд в прошлом году управлением Госнаркоконтроля по Ростовской области 48 уголовных дел нет ни одного в отношении врачей. За всю историю в Ростовской области (и то лет двадцать назад) было лишь одно уголовное дело в отношении медсестры, муж которой, цыган по национальности, заставил ее выкрасть ключи от сейфа у дежурного врача и опустошить сейф с наркотическими препаратами. Как вы понимаете, задержали ее на следующий же день.
Сегодня Россия по частоте использования наркотических анальгетиков стоит на одном из последних мест в мире, видимо, потому, что мы, россияне, умеем терпеть. Терпеть всё, и боль в том числе.
