Без парусов...
Первое, что видят путешественники, вышедшие из железнодорожного вокзала и намеревающиеся совершить променад по главной улице донской столицы, — это памятная стела с «Предестинацией».
Стоит пояснить, что это единственный памятник в Ростове-на-Дону, отмечающий место его основания. Стела сооружена в честь основания Темерницкой таможни, первого государственного учреждения на территории нынешней донской столицы. По преданию, именно на этом месте еще до того, как воцарилась на российском престоле Елизавета (ее указом и основана таможня), стоял перед штурмом Азова император Петр, тогда еще не Великий, и размышлял, удалось ли обмануть турок, поверили ли они пущенному еще весной слуху, что русские войска идут на Крым...
В 1761 году для защиты таможни указом той же «веселой императрицы» была основана крепость во имя Святителя Димитрия Ростовского, давшая имя будущему городу.
Стелу возвели напротив Пригородного железнодорожного вокзала в начале улицы Большой Садовой по проекту ростовского архитектора Германа Григорьева в 1976 году. В дугообразный ее изгиб, поднятый над тротуаром, вписан макет одного из первых русских парусных кораблей, выполненный из медных листов. Как утверждают знатоки русской военно-морской истории, за образец макета (опять же, как утверждают знатоки, не совсем точный!) был выбран первый русский корабль, в строительстве которого на Темерницкой верфи принимал участие Петр Первый и который был назван самодержцем «Предестинация» (по латыни — предопределение, судьба, рок).
И что же видят сегодня приехавшие в Ростов-на-Дону и вышедшие на Большую Садовую? У бедного парусника, той самой «судьбы», любители цветных и не очень металлов оборвали все паруса. И даже юбилей области не заставил вновь водрузить их на место. Что делать, памятник находится вдали от мэрии и Управления культуры города и не попадается чиновникам на глаза каждый день. Кстати, в приложении № 1 постановления № 530 городской администрации (2009 год), где перечислены памятники, входящие или подлежащие включению в реестр объектов муниципальной собственности, памятной стелы с «Предестинацией» нет. Вот и стоит бесхозная «судьба», удивляя бесхозным же к себе отношением.
Бедный Ильич!
На той же Большой Садовой, у входа в Парк имени Горького, стоит один из первых поставленных в России (и в Советском Союзе) памятников Ленину, он установлен в 1926 году и является творением скульптора Г. В. Нерода (архитектор П. Н. Андреев). Ленин как Ленин, таких монументов на просторах Родины осталось большое количество.
Но место — памятное, недаром у памятника каменная трибуна. Здесь проходили митинги, да и сейчас проходят. Все бывшие старшеклассники Ростова помнят небольшую площадь перед памятником как знаменитую «брехаловку» — место, где накануне написания выпускного сочинения кучковались сначала десяти-, а потом уже и одиннадцатиклассники с темами сочинений, которые по телефону передавали им знакомые с Дальнего Востока.
В Ростове остались два значимых памятника Ленину. Тот, что у парка, — местного значения, возвышающийся на площади Ленина — значения федерального. Памятник на Большой Садовой — нынче любимое место членов КПРФ. Такой вывод можно сделать по постоянно появляющимся здесь красным флагам и коммунистическим тусовкам.
Но с недавних пор сам памятник выглядит, как бы это помягче, не очень. «Доброхоты» (и как ухитрились при девятиметровом постаменте?) плеснули как-то сверху (!) на лысину Ильича краску. Ее следы можно сегодня видеть и на его пальто, и на лице.
Памятник, как уже сказано, значения местного, хотя и стоит на главной улице города. Но ни городским властям (им бы со снегом зимой разобраться!), ни последователям учения Ленина дела нет до того, как выглядит сегодня Ильич.
«Вандея» гибнет в третий раз
Как известно, Вандея — это французская провинция, отказавшаяся признать французскую революцию 1789 года. Второй Вандеей называли в гражданскую войну Дон, упорно сопротивлявшийся установлению советской власти. Но как первая, так и вторая Вандеи пали под натиском превосходящих сил противника.
На памятнике федерального значения — здании Ростовского академического театра драмы имени М.Горького — есть два горельефа работы замечательного ростовского скульптора Сергея Королькова. Один из них носит название «Гибель Вандеи». Здесь изображены сопротивляющиеся «железному потоку» матросов и красноармейцев представители старого мира, того самого, чей прах собирались отряхнуть со своих ног представители мира нового.
Если смотреть на фигуры горельефа снизу, как обычно и смотрят, все вроде бы в порядке. Но зрители, приходящие познакомиться со спектаклями театра на Малой сцене, выходя на балкон, имеют возможность «полюбоваться» разрушением скульптурной группы, признанной одной из лучших за всю историю существования человечества.
Говорят, что это оригиналы, уцелевшие в годы Великой Отечественной (известно, как пострадал театр в годы войны). Так не пора ли, бережно отреставрировав их, найти произведениям Королькова место в музее, а на фасад театра установить качественно выполненные копии?!.
Здание театра, как уже сказано, памятник федеральный, и делать что-то даже с его частью можно только с разрешения Министерства культуры РФ. Но когда-нибудь обращались туда чиновники от культуры с соответствующей просьбой? Как известно, под лежачий камень и вода не течет.
Кто почистит Ермака, Лермонтова и Святителя?
В столице донского казачества на главной площади города находится памятник Ермаку, сооруженный в честь 300-летия Войска Донского. Фигура атамана, появившаяся в Новочеркасске в 1904 году, выполнена в соответствии с преданием: в правой руке у него сибирская шапка — держава, в левой — боевое знамя, поверх одежды — кольчуга с золотой гривною (дар царя Ивана Грозного). На поясе — нож, сумка, сабля. На ногах — сапоги с загнутыми носками.
И все бы хорошо с этим памятником, устоявшим и при советской власти, и в годы фашистской оккупации, но, присмотревшись, можно увидеть зеленые разводы на монументе. Они свидетельствуют о гибельном воздействии атмосферы на бронзу, из которой изготовлена эта фигура на литейной фабрике А. Марана в Петербурге.
«Ермаку» более сотни лет, но ведь и на более «молодой» «Тачанке» у въезда в Ростов те же разводы, весьма портящие внешний вид этой «ростовчанки». Впрочем, их-то присутствие еще можно как-то понять и объяснить (речь идет о химических процессах), а вот почему столь постоянны следы жизнедеятельности голубей, облюбовавших памятник Святителю Димитрию Ростовскому, а также совсем «юный» памятник Лермонтову (работа скульпторов Николая и Эльвины Можаевых) на Ворошиловском проспекте донской столицы?.. Эти-то памятники не нужно подвергать реставрации, их просто следует постоянно мыть.
История с фигурой Святителя Димитрия и вовсе показательна. Сколько времени боролись представители православной церкви за то, чтобы этот памятник был водружен именно напротив собора во имя Рождества Пресвятой Богородицы на Базарной площади! Напомним, что поначалу планировалось поставить более скромный монумент в Парке имени Первого Мая — месте нахождения самой крепости, получившей в свое время имя святителя.
Но, когда памятник появился перед собором (с какой помпой его открывали городские власти!), выяснилось, что вообще-то его нужно содержать. И стоит теперь «крутой» святой (именно так называет этот памятник ростовская молодежь, назначая под ним встречи) так же, как и вышеупомянутый Лермонтов, голубями облюбованный, со всеми вытекающими из этого последствиями.
* * *
Привлекательна история донских городов, в том числе запечатленная в архитектурных и монументальных памятниках.
Так не будем же уподобляться городу-побратиму Одессе, где многие памятники находятся в еще более печальном состоянии. К примеру, единственной целой деталью на фасаде дома, где останавливался Гоголь, является. табличка, на которой можно прочесть об этом событии.
р. s. Накануне Нового года в Ростове-на-Дону были оглашены итоги инвентаризации мемориальных досок с подтверждением их состояния (или утраты) фотоматериалами и информацией об их принадлежности. В последующем мемориальные доски, сообщается на сайте мэрии, планируется передавать на баланс городского Управления культуры для их содержания и выделения на эти цели бюджетных средств. Хочется надеяться, что дело дойдет и до проверки состояния монументов.
